Читать книгу - "Слово - Ирвин Уоллес"

Короткий, резкий стук в дверь заставил Ренделла обернуться. Профессор Монти при-был вовремя. Хороший знак.

Ренделл быстро подошел к двери и широко раскрыл ее, желая встретить археолога тепло и радостно — и тут его лицо вытянулось.

На пороге стояла молодая женщина.

— Это вы Стивен Ренделл из группы “Международного Нового Завета”? — спросила она низким голосом с легчайшим оттенком британского акцента.

— Да, это я, — ответил тот сконфуженно.

— Я дочь профессора Монти. Анжела Монти из Рима.

— Но я полагал, что встречусь…

— Знаю. Вы договаривались встретиться с моим отцом. Сейчас же вы удивлены и обескуражены. — Она улыбнулась. — Не беспокойтесь. Я все объясню, если вы позволите мне войти. И еще, если пожелаете, я помогу вам встретиться с отцом. — Она глянула Ренделлу прямо в глаза. — Так я могу войти?

— О, да, прошу прощения, — сказал тот, покраснев. — Проходите, конечно же. Боюсь, что я просто выбит из равновесия.

— Могу понять, — сказала женщина, направляясь в гостиную. — Мой отец приносит свои извинения за то, что не смог прибыть лично. Вы поймете, что он не виноват, обстоятельства так сложились…

Ренделл закрыл дверь и тоже прошел в комнату.

Гостья грациозно повернулась, оценила обстановку, после чего глянула на хозяина с неподдельным весельем:

— Слава богу, что тут работает кондиционер. Может это поможет вам воспринять все спокойней. Нет, правда, здесь хорошо. А ведь снаружи двадцать девять градусов — понятное дело, по Цельсию. По-вашему, это около восьмидесяти, еще недостаточно, чтобы расплавиться, но влажность ужасная.

Настроение Ренделла, в котором поначалу было удивление и сконфуженность, равно как и недовольство профессором, не сдержавшим своего слова, изменилось, когда он глядел на женщину.

Говоря буквально, Анжела Монти была восхитительна.

Насколько он мог оценить, она была пяти футов и шести дюймов ростом. На ней была широкополая шляпа из итальянской соломки, огромные солнцезащитные очки со стеклами цвета лаванды, шелковая желтая блузка не скрывала двух лямок бюстгальтера, с трудом сдерживавшего провокационно выпирающие груди. Широкий кожаный ремень опоясывал тонкую талию, а легкая юбка цвета ржавчины подчеркивала изгибы роскошных бедер.

Ренделл не мог оторвать от девушки глаз, в то время, как она сама положила свою коричневую кожаную сумку, явно от Гуччи, сняла шляпу и очки. Ее взъерошенные, коротко подстриженные волосы были мягкими и имели цвет воронова крыла, широко расставленные миндалевидные глаза были нефритово-зелеными, у нее был вздернутый носик с тонко-вырезанными ноздрями, великолепные, влажно-чувственные карминовые губы, а под высокой скулой виднелась родинка. В глубокой ложбинке между грудями угнездился золотой крест, висевший на тонкой золотой цепочке.

Гостья уловила взгляд Ренделла.

— Вы наверное рассердились, встретив меня, а не моего отца? — спросила она.

— Нет, нет, ни в коем случае. Честно говоря, я восхищен вами. Вы представляете модели одежды или работаете актрисой?

— Спасибо, — ответила та без тени застенчивости. — Я слишком серьезна для этого. — Она оценила собеседника. — А вы совсем не такой, как я ожидала.

— Чего же вы ожидали?

— Мне сообщили, что вы знаменитый рекламный деятель, а теперь — пресс-директор с американской стороны в этом библейском проекте. Думаю, все мы слишком привыкли мыслить стереотипами. Для меня слова “реклама”, “паблисити” всегда ассоциировались с трубами — даже нет, громадными басовыми тубами — издающими много шума. И я даже не ожидала, что увижу сдержанного человека, ведущего себя столь по-джентельменски и выглядящего так — как бы это сказать? — по-американски, ну да, каштановые волосы, глаза, крепкое сложение — но в то же самое время, такого разумно настроенного.

Это она подлизывается, подумал Ренделл, но может никакого подвоха в этом и нет. Ладно. Ему это нравилось.

— Почему бы нам не присесть, — предложил он и присоединился к девушке на диване. — Поверьте, но я очень рад увидеть вас здесь, мисс Монти…

— Анжела, — поправила та.

— Прекрасно, а я для вас Стив.

— Хорошо, Стив, — улыбнулась девушка.

— Меня давят обстоятельства, — продолжил Ренделл. — В проект я вступил уже поздно. Дело само по себе грандиозное, и оно требует для себя наилучшей возможной рекламной кампании, наверное, самой грандиозной и лучше всего организованной за всю историю. И ее невозможно будет провести, если только все не будут сотрудничать со мной. По моему мнению, самая драматичная и наиболее волнующая роль во всей этой истории публикации новой Библии принадлежит профессору Монти. Мне кажется, что он обязан получить все возможные благодарности. Члены моей команды уже попытались присмотреться к нему повнимательней, но этого им не удалось. Теперь я сам собираюсь встретиться с ним, и вот тут такая незадача. Вы можете объяснить, что происходит?

— Да, — сказала Анжела. — Я все объясню и ничего не стану от вас скрывать. Все это по причине сложившейся политики и ревностных отношений в археологическом обществе Рима. Когда мой отец решил проводить раскопки, за разрешением он должен был обратиться к управляющему археологическими работами в регионе Остиа Антика. Тогда — семь лет назад, сейчас он уже пошел на повышение — им был доктор Фернандо Тура, который никогда не соглашался с идеями моего отца относительно библейской археологии, считая их слишком радикальными. Он всегда был соперником отца. Только с одобрения доктора Туры можно было подавать заявление в Главное консульство по археологическим раскопкам и предметам искусства на Виа дель Пополо в Риме. Лишь после того, как все три консула посчитают заявление имеющим ценность, они могут передать его в Директорат по раскопкам, который и дает формальное разрешение на проведение изысканий. Но с доктором Турой были определенные трудности…

— Вы хотите сказать, что семь лет назад он отказал вашему отцу на проведение раскопок?

— Он высмеял теорию моего отца, касающуюся того, что здесь, в Италии можно найти какой-нибудь ценный, оригинальный манускрипт времен Марка или Матфея. Доктор Тура не только насмеялся над ней, но и всячески тянул время. Он же все время распространял гадкие слухи о моем отце в официальных кругах. Только моего отца подобные мелочи не могли остановить. Неофициальным путем он обратился к приятелям и коллегам в Главном консульстве. Это совершенно взбесило доктора Туру, но его заставили-таки дать разрешение на раскопки, которое, впоследствии, было и одобрено. Позднее, когда отец уже сделал свое эпохальное открытие, когда было доказано, что находки не поддельные, доктор Тура так и не оставил свои интриги. Он решил отодвинуть моего отца в тень с целью, чтобы тот не получил все надлежащие ему почести за сделанное им открытие. Более того, доктор Тура начал повсюду утверждать, будто это он сам направил профессора Монти в Остиа Антика и вдохновил его на поиски в этом месте, будто именно он — Тура — настоящий гений, а профессор Монти всего лишь поработал лопатой. К тому же, только лишь для того, чтобы его нельзя было уличить, Тура через Министерство добился возможности отослать отца за пределы страны, чтобы в богом заброшенных уголках тот занимался исследованиями или руководил раскопками в качестве администратора.