Читать книгу - "Череп Тимура - Сергей Бакшеев"

– Догонит, догонит, – торопила она.

– Он ранен в ногу, – успокаивал Тихон.

– Все равно догонит. Я слышу шаги.

– У страха глаза велики. Когда догонит, тогда и побежим.

– Почему мы идем сюда? Ведь проходы были и раньше.

– Были. А ты слышала крик Зураба?

– Ужас! Он погиб?

– От радости так не кричат.

– А что с Давидом?

– С князем?

– С Давидом Орбелиани?

– Они были вместе, но… – Тихон остановился, вглядываясь в рыхлый грунт под ногами. Осторожно наступил на него, убедился в его твердости и пошел дальше. – Но предсмертный вопль я слышал только один.

– Князь его убил?

– Нет. Это другое. Помнишь, куда мы попали?

– Ты думаешь, здесь могут подстерегать опасные ловушки?

– Без вариантов! Забыла, что случилось наверху? Мы в Городе Мертвых. А отсюда, как ты слышала, еще никто не выбирался.

Девушка помимо рюкзака вцепилась в рукав Тихона.

– Я боюсь.

Подземный тоннель свернул влево. Заколов посмотрел на полусферу с орнаментом и улыбнулся.

– Мне кажется, я знаю спасительный путь.

– Какой? Откуда?

– Подожди, сейчас проверим. Скоро должно быть пересечение с другим тоннелем.

И точно. Через десяток-другой осторожных шагов они оказались на перекрестке двух подземных ходов.

– Откуда ты знал? – удивилась Тамара.

– Теперь нам направо, – не вдаваясь в объяснения, указал Тихон.

– Это самый низкий коридор.

– Все равно туда.

– Он выведет к черепу Тимура?

– Обязательно.

Они шли, пригнув головы. Девушка молчала, глядя на свои перепачканные коленки и представляя, как выглядит ее одежда при свете дня.

Вскоре молодые люди оказались в небольшой комнате, где пахло сыростью. С деревянного потолка из прогнивших досок сочились отдельные капли. Тихон подставил ладонь, собрал несколько капель, лизнул.

– Вода. От жажды теперь не умрем.

– Фу. Как ты можешь? – скривилась девушка.

– Надо быть готовыми к любому варианту. Мы не на курорте.

Заколов осмотрел квадратную комнату. В каждой ее стене имелся выход. Потолок подпирали два деревянных столба. Тамара разочарованно огляделась.

– Здесь нет черепа Тимура.

– Тебе мало горы предыдущих?

– Не издевайся!

– Нам надо двигаться дальше.

– Куда теперь? Тут полно ходов.

– И среди них лишь один верный.

– А в остальных ловушки?

– Несомненно.

– Как мы найдем нужный ход?

– У нас есть орнамент. – Тихон достал половинку шара. – Это не просто узор, это схема подземелий Города Мертвых.

– Покажи!

Девушка склонилась над полусферой. Тихон подсвечивал узор фонарем.

– Я догадался об этом, когда мы попали в большой зал. Видишь, в центре схемы десятиугольная звезда. Она повторяет форму той комнаты с выступами, куда мы свалились. Из каждого угла отходит подземный коридор. Это линии орнамента.

Неожиданно тело девушки резко отшатнулось назад. Она вскрикнула и прогнулась, запрокинув голову. Заколов дернул фонарем и увидел острый нож, впивающийся в вытянутую девичью шею. Из-за ее плеча выглядывали колючие глазки Мартина Кинка. Высокий эстонец крепко держал Тамару и хладнокровно угрожал:

– Отдай мне шар, иначе, я ее зарежу.

– Вы не сделаете этого!

– Сделаю. Этот нож уже познал вкус убийства.

Заколов вспомнил тело кинооператора в домашнем кресле и кровоподтек под узкой дыркой в левой груди.

– Касымов?

– Да! И хватит болтать! – не сдержался эстонец. – Положи шар на землю и отойди.

– Не отдавай ему, – воскликнула Тамара, попытавшись вырваться. Она лягнула эстонца пяткой. – Сволочь!

– Стерва! – вскричал Мартин Кинк, стиснув объятия. На шее девушки показались капли крови.

– Успокойтесь. Я все отдам. Вот. – Заколов осторожно шагнул навстречу.

– Не подходи! Положи на землю, – предупредил Кинк.

– Хорошо, вы только успокойтесь.

Заколов вытянул вперед руку с полусферой и стал медленно приседать. Он следил за взглядом эстонца, стараясь оценить решительность его намерений. Человек, сознавшийся в одном убийстве, вряд ли остановится перед следующим. В глазах Мартина Кинка разгорался огонек триумфа.

Как вдруг они округлились и выпучились от удивления.

– Я вижу, что успел вовремя, – прохрипел довольный Василий Пучков.

Ствол его пистолета упирался в спину растерянного эстонца.