Читать книгу - "Танец ангела - Оке Эдвардсон"

Они проверили звонки Викингсона. Он никогда не звонил в Лондон. Впрочем, он и в Гетеборге редко кому-то звонил. В тот день, когда его подслушал вор, Викингсон звонил в телефон-автомат в центре города.

Если только в письмах была правда. Если это не еще один псих. Письма выглядели заслуживающими доверия, но точно никогда нельзя знать.

Викингсон вернулся в Гетеборг, и прокурор под нажимом все-таки разрешил его временно задержать. Винтеру стало спокойнее, он получил время подумать. Теперь в течение четырех дней они должны были предъявить суду основания для ареста, если они хотели его арестовать, и Винтер пытался оттянуть этот момент. С теми доказательствами, что есть у них сейчас, ордер на арест никто не даст.

У них было максимум четыре дня. «Надо организовывать опознание. По другую сторону стеклянной стены поставим Бекмана, водителя трамвая», — думал Винтер.

Он когда-то изучал, как функционирует память. Опознание — ключевое звено многих уголовных расследований. Так часто все усилия идут псу под хвост из-за непрофессионализма, халатности или простой невнимательности! А ведь человеческая память хорошо приспособлена именно для распознавания лиц.

И Винтер позвонил Рингмару.

— Бертиль, ты можешь заглянуть ко мне на минутку?

Вошел взволнованный Рингмар.

— Бодро выглядишь, — сказал ему Винтер.

— Появился свет в конце туннеля…

— Я думаю, что Бекман может нам помочь при опознании. Но сначала мы устроим еще один допрос, более когнитивный.

— Ты читаешь мои мысли, — с иронией сказал Рингмар. Он почему-то не выносил некоторых слов из лексикона Винтера.

Когнитивный метод позволяет свидетелю задействовать все резервы памяти. Вопросы будут более открытыми, времени на раздумья больше. Бекман опишет каждую деталь с разных углов зрения, все действия в прямой хронологии и вразброс.

— Мы не должны ошибиться, — сказал Винтер.

— Ты повторяешься.

— Нужно найти семь человек для опознания.

— Сделаем.

То есть Бекман увидит восьмерых, Викингсона среди семи подсадных.

Ту же процедуру они должны провести с Дугласом Свенссоном, у которого работал Джейми Робертсон. Возможно, он опознает в нем типа, зачастившего в их бар перед убийством Джейми.

— Надо правильно выбрать этих семерых, — сказал Винтер.

Они не могли просто поставить Викингсона среди семерых бомжей. Подбор правильной комбинации был всегда мучительным процессом.

— Габриэль начинает допрашивать Викингсона, — напомнил Рингмар.

— Я знаю. Сейчас туда пойду.

— Мы немного изучили его прошлое и личную жизнь.

— Как я понял, семьи у него не было.

— Да, ни жены, ни детей, если ты это имеешь в виду.

— Да.

— Он не гомосексуал.

Винтер подумал, что не стоит рассказывать, как они с Макдональдом вломились в лондонскую квартиру. Во всяком случае, не сейчас. Но он видел там некоторые мелочи, которые показались ему знакомыми. Он вспомнил Матса.

— Собственно, это не очень важно.

— Если не учитывать того, что он убивал только мальчиков.

— И что в убийствах может быть сексуальный мотив, который мы просто не можем разглядеть.

Это могло быть скрытым или опосредованным мотивом. Убийца использовал растерянность жертв и тягу к новому. На этом невероятно легко сыграть. Хотя молодые и называют себя циниками — или это их родители так им внушают, — под иронией скрывается беззащитность и поиск себя. В этом заключаются и спасение, и смертельная опасность.

— Молодых легче использовать, — добавил Винтер.

— Ты сам еще молодой, — сказал Рингмар.

— Меня тоже используют, только не таким образом.

— То есть это общество виновато.

— Естественно.

— И что, так всегда?

— Общество получает тех, кого оно само воспитало.

— А есть надежда на лучшее?

— Я не знаю, Бертиль.

— Как ты будешь встречать Новый год?

— Если ты имеешь в виду, запланировал ли я что-то особое, то нет.

— Ты будешь сидеть дома и проигрывать Колтрейна красивой женщине.

— Очень может быть.

— Кстати… Мы говорили с несколькими женщинами, знакомыми с Викингсоном.

— Я видел в протоколах. Он был неразборчив в связях?

— Эти времена уже в прошлом.

— А когда были такие времена?

— До того, как гомосексуальный стюард привез вирус СПИДа из Африки в Нью-Йорк.

— Ты напомнил ему об этой легенде?

Входя в комнату, Винтер чувствовал на себе серьезный взгляд Карла Викингсона. Это был крупный мужчина с прямыми светлыми волосами, немного длиннее, чем на фотографиях, и выглядел он как человек, отвечающий за свои действия. У него должна быть хорошая память, подумал Винтер.

Допрос проводил педантичный Габриэль Коэн, сейчас он возился со своими бумагами. Винтер кивнул ему и сел. Викингсон повертелся на стуле, как бы находя лучшую защитную позицию.

— Это комиссар Эрик Винтер, — сказал Коэн. — Он будет присутствовать на допросе.

Винтер кивнул, Викингсон поднял палец в знак приветствия, словно делая ставку.

И Коэн начал допрос, один из бесконечно многих.

Сначала он разбирался с тем, что делал Викингсон в то время, когда совершались убийства. Подозреваемый несколько раз извинялся, что не ходил с дневником и письменным столом, привязанным к груди.

Габриэль Коэн: Вы сообщили, что в субботу встречались со знакомой, но она не подтверждает информацию, что вы пробыли вместе целый вечер.

Карл Викингсон: Память подводит всех.

Г.К.: Вы утверждаете, что она забыла?

К.В.: Да.

Г.К.: Мы еще к этому вернемся. Расскажите, пожалуйста, что вы делали двадцать четвертого.

К.В.: Я вернулся из Лондона, привез некоторые вещи.

Г.К.: Какие вещи?

К.В.: Туалетные принадлежности.

Г.К.: У вас две квартиры?

К.В.: Вы же знаете…

Г.К.: Я не понял ответа.

К.В.: Вы знаете, что у меня две квартиры.

Г.К.: Сколько времени вы живете в двух квартирах?

К.В.: Я бы не назвал это квартирой.

Г.К: Что именно?

К.В.: Жилье в Гетеборге. Это скорее…

Г.К.: Я не понимаю ответа.

К.В.: Место для ночевки.