Читать книгу - "Файлы фараонов - Джон Джойс"

Удивительно, но дядя Гитин одобрил увлечение племянницы и даже стал интересоваться ее успехами. В качестве подарка и в знак признания ее достоинств дядя, выложив немыслимую сумму, устроил Юкико в престижную Сэкигуси-рю. Девушка оценила это и стала заниматься еще усерднее.

Однажды вечером Юкико в полном одиночестве тренировалась на газоне за домом. Шорох гравия за спиной заставил ее обернуться. На дорожке стоял знакомый высокий человек.

— Привет, тигренок!

Сидя за столиком на берегу пруда, лорд Ротсэй маленькими глотками пил чай и, словно не замечая строгого взгляда дяди, говорил о том, как тяготила его разлука с дочерью. Решение оказалось трудным, но оно было принято: семья останется в Англии, а он, следуя зову сердца, переберется сюда, в Японию. Изредка посещать Лондон его заставят лишь самые неотложные дела.

Теперь все изменится.

Но и Юкико успела измениться. Хрупкая оболочка, с детства защищавшая ее душу, превратилась в глухую, непробиваемую стену. Ей вспомнились слезы матери, тоска по забывшему их отцу, лужица «красного вина» на полу…

— Нет, благодарю, — вежливо отказалась Юкико, когда отец предложил ей перебраться в его токийскую квартиру. — Мой дом здесь, с дядей Гитином и тетей Митико. Я буду рада навестить вас, но уйти от них не смогу.

Гитин Фунакоси едва заметно с удовлетворением кивнул. На следующий день он привел племянницу в свой кабинет. Отныне Юкико станет частью кобуна. У него была для нее подходящая работа. Пост руководителя отдела промышленной разведки не совсем соответствовал бытующим среди японских чиновников представлениям о чести, но в то же время его можно было доверить только человеку, чья преданность не вызывала никаких сомнений. Лучшей кандидатуры, чем Юкико — с ее происхождением, блестящим знанием английского, — он найти не мог.

Она будет разящим оружием в его борьбе с Западом.

Через весьма непродолжительное время многие европейские и американские компании с удивлением узнавали, что их самые последние разработки магическим образом материализовались на производственных линиях «Маваси-Сайто». Далеко не один высокопоставленный чиновник оказывался в чрезвычайно щекотливой ситуации, когда представители «Маваси-Сайто» давали понять, что им детально известны его «маленькие слабости».

С возрастом лорд Ротсэй превратился в заложника своих амбиций и вкусов. Чтобы полностью реализовать любовь к новой родине, он продал самые ценные секреты корпорации «Гилкрест» Гитину Фунакоси.

Однако Япония не могла ответить на его чувство взаимностью — Ротсэй не был японцем.

Люди, готовые мириться с присутствием иноземца, не хотели терпеть вмешательства чужака в их долгосрочные планы. А куда деваться от удивленных, если не неприязненных, взглядов прохожих на городских улицах? За морем Юкико помогала ее молодость, а лорд Ротсэй этого преимущества больше не имел. Силы его таяли.

В квартире отца неподалеку от отеля «Стар» Юкико появлялась все реже. Отчасти это объяснялось работой, но главная причина состояла в том, что ей не хотелось видеть, как человек, которого она в глубине души продолжала любить, находит забвение в спиртном. Однажды, изрядно выпив, Ротсэй попытался дать дочери пощечину, и Юкико, защищаясь, едва не сломала ему руку. После этого она уже не испытывала к отцу ничего, кроме отвращения, — до тех пор, пока не узнала правду…

Поздним дождливым вечером, когда небо за окном то и дело озаряли вспышки молний, Юкико надолго задержалась в своем рабочем кабинете. С отходом лорда Ротсэя от активного участия в делах «РКГ» действия Теодора Гилкренски и Джессики Райт доставляли компании «Маваси-Сайто» все больше хлопот. Папки информации, собираемой на них подчиненными Юкико, пухли на глазах.

А затем по Лондону поползли слухи о суперкомпьютере, над которым доктор Гилкренски работал в Ирландии, о преследовавших его неудачах… Агентура отдела промышленной разведки сообщала, что позиции «РКГ» слабеют. Биржевая стоимость ценных бумаг корпорации поползла вниз.

Юкико знала: близится решающая битва. Кто в конечном итоге возглавит корпорацию?

Работавшие в Лондоне сотрудники отдела Юкико были настоящими профессионалами, а сама она в обращении с компьютерами не имела себе равных. Факты неумолимо свидетельствовали: Теодор Гилкренски сознательно запугивает партнеров, рассчитывая скупить их акции и обеспечить за собой контрольный пакет.

Несколькими днями ранее Юкико поставила об этом в известность дядю. Если «Маваси-Сайто» удастся увести из-под носа председателя «РКГ» значительное число держателей акций, то Токио без особых проблем получит весь пакет документации по проекту «Минерва».

Она протянула руку к телефону.

Но ни в офисе, ни дома дяди не оказалось, а секретарша не знала, прочитал ли он посланную ему по электронной почте записку относительно ситуации в корпорации «Гилкрест».

Пальцы Юкико легли на клавиатуру компьютера. В принципе даже она не имела права интересоваться содержанием личных файлов Гитина Фунакоси, однако в данном случае цель оправдывала средства. Необходимо увериться, что дядя осведомлен о готовящемся предательстве и намерен принять соответствующие меры.

Защиту на дядины директории устанавливал Тайсэн Накамура, взломать ее не представляло для Юкико никакого труда. Убедившись в том, что президент «Маваси-Сайто» прочитал докладную записку, она собиралась уже закрыть программу, когда глаза невольно задержались на названии файла «Ротсэй».

В секундной борьбе между чувством долга по отношению к дяде и любопытством, которое вызывала личность отца, победило любопытство. Защита у файла оказалась намного серьезнее, однако ухищрения Накамуры себя не оправдали.

Под шум дождя Юкико вчитывалась в иероглифы. На экране поместилась вся газетная статья, публикация которой подтолкнула мать к ритуальному самоубийству и исковеркала судьбу отца. Неудивительно, что дядя пытался скрыть от нее правду.

В дополнительной графе указывалось: сведения корреспондент газеты получил в отделе по связям с прессой корпорации «Гилкрест».

Публикация была делом рук Гилкренски, и дядя Гитин знал об этом с самого начала.

Выключив компьютер, Юкико сняла телефонную трубку, набрала номер. Послышались долгие монотонные гудки…

Она бросилась к двери. По щекам поползли слезы.

Папа-тян!

Дверь в квартиру легко поддалась нажиму руки. Беззвучно пройдя через темные комнаты в спальню, Юкико замерла, прислушалась. Вспышка молнии за окном осветила распростертую на полу фигуру.

Юкико включила торшер.

Рядом с неразобранной постелью в неловкой позе лежал отец, грязный, с недельной щетиной на щеках. Повсюду валялись пустые бутылки, чашки с остатками еды, бамбуковые палочки; в углу — гора нестираного белья. Правая рука отца сжимала пустой флакончик из-под таблеток.

На плетенном из стеблей тростника татами лежал небольшой меч. Вакидзаси!