Читать книгу - "Похитители тьмы - Ричард Дейч"

У нее никогда не было бойфренда, который покупал бы ей цветы или открывал перед ней дверь; не было мужа, который оставлял бы подарок под елкой на Рождество. Никто не защищал ее, не успокаивал, говоря, что жизнь будет продолжаться. И КК заполнило сожаление о впустую прожитых годах, о жизни, пожертвованной ради сестры, которая теперь могла погибнуть, несмотря на все, что сделано для нее.

У Кэтрин не было ни детей, ни кого-либо, готового разделить с ней жизнь, никто не любил ее ради нее самой. Она считала, что это невозможно, немыслимо, и причиной тому ее необычная карьера. Ни одному человеку, ни одному ухажеру не могла она рассказать, чем зарабатывает на жизнь, — такой рассказ несовместим с надеждой на сколько-нибудь прочные, долговременные отношения. Ей суждено жить, лишенной всех этих радостей, платить самую высокую цену из любви к сестре, приносить себя в жертву. Но теперь Кэтрин испытала какое-то новое чувство — оно переполнило ее, согрело душу; ничего подобного она не знала прежде, поэтому потеряла контроль над собой, и слезы потекли из глаз.

Майкл обнял КК, осторожно прижал ее лицо к своему плечу, погладил по спине. А слезы не утихали. Теперь, когда она дала себе волю, вместе со слезами ее покидали вся злость, печаль и стыд, разочарования и тревоги.

Кэтрин не плакала со дня смерти матери. Всегда была сильной и демонстрировала это сестре, считала, что слезы — признак слабости, что слишком много женщин плачут по любому поводу и без повода. Она поклялась, что никогда не будет похожа на них. Научилась скрывать свои чувства — пусть ее сердце разрывается, но никто никогда не догадается об этом. Все то, что она чувствовала, когда ей и сестре нечего было есть, когда боялась быть пойманной, когда не спала ночами, боясь, что сестру отберут у нее, — все эти чувства глубоко запирались в душе. Кэтрин боялась тюрьмы, боялась потерять контроль над собой. Боялась остаться одна. Но ни разу не позволила чувствам прорваться на поверхность. Она шла по жизни и решала проблемы, которые возникали на пути, решала с открытым забралом, с улыбкой на лице, отвечая всем, что она довольна и счастлива тем, что живет.

Но теперь, когда Майкл обнимал ее, она больше не могла сдерживаться; нервы сдали — мир рушился на глазах.

Несмотря на все, на угрозы и опасности, на стыд и тревоги, на риск и негодование, на злые слова, которые она обрушила на него, Майкл оставался с ней. Он не убежал, не проклял ее. Кэтрин подняла взгляд и утонула в его глазах. Он наклонился и поцеловал ее — нежно, страстно. И этот поцелуй был словно ключ, открывший ее сердце, открывший душу для эмоций, которые она так давно похоронила там. КК ответила ему — долгим и страстным поцелуем, и он не остался равнодушным. Они сжимали друг друга в объятиях, Майкл ласкал ее лицо, проводил пальцами по волосам, гладил спину.

Их обуяла страсть. Кэтрин вцепилась в Майкла, распахнула на нем рубашку. Они упали на пол, снедаемые желанием; вожделение вытеснило все то, что еще минуту назад одолевало их.

Это было какое-то первобытное чувство, вожделение, идущее из души, чистое и невинное, наполненное любовью и состраданием, обещаниями и самозабвением. Оба подходили к завершению, выжимая его друг из друга, словно в танце. И в этом завершении растворились страхи, беды и препятствия — мгновение целиком поглотило их в себе. Они прогнали все мысли — о сестрах и друзьях, убийцах и полиции; все их тревоги исчезли в том чувстве, которое возникло между ними. Оба шли к кульминации — тела переплелись, породнившиеся сердца несли их туда, где никто не бывал прежде. Когда они в первый и единственный раз занимались любовью несколькими днями ранее, все было иначе. Уважительно, наполнено чувством нежности. Но теперь было лучше. Они возносили друг друга к новым высотам, словно обуявшая страсть выжгла все их беды, соединила в одно целое.

Их соки смешались, губы бесконечно и со всей серьезностью пробовали тела друг друга.

И наконец, они достигли пика — физический и эмоциональный выброс, в котором так долго отказывали себе. Потом уснули, переплетясь руками и ногами. Их сердца бились в унисон, их дыхание соединилось.