Читать книгу - "Гонки со смертью - Мэг Гардинер"

Мать проследила за его взглядом.

— Времени-то сколько прошло, правда?

— Да и город совсем другой. Хотя, возможно, это только кажется. — Он искоса взглянул на нее. — А вот горы, похоже, такие же, как в наш с тобой первый день здесь.

Мы подошли к его машине. К нам подскочил Томми и, не переставая наблюдать за обстановкой, пожал отцу руку.

Отец просиял.

— Сколько лет, сколько зим! Рад тебя видеть, сынок!

— Сэр, — Томми понизил голос, — когда гроб опустят в могилу, Скотти возложит на нее цветы и игрушечного медвежонка. С этого момента мы будем вести наблюдение за кладбищем двадцать четыре часа в сутки и семь дней в неделю. Вот и посмотрим, удастся ли нам поймать Койота на крючок. — Он внимательно изучал толпу, потом спохватился и улыбнулся отцу. — Кстати, поздравляю! Вы ведь теперь счастливый отец.

— Прошу прощения, не понял.

— Ну как же, дочь замуж выходит! Пусть даже за такого чувака, который строит из себя супермена.

Он подмигнул мне, извинился и отошел поговорить с кем-то из офицеров, вытаскивая на ходу пачку сигарет.

Ветер трепал мои волосы. Я молила небеса, чтобы они послали мне мужества.

— Пап, мама говорит, ты уже знаешь про ребенка.

Он смерил меня долгим пристальным взглядом и уже открыл рот, чтобы что-то сказать, но я остановила его.

— Событие неожиданное, но очень радостное. Бесценный Божий дар. — Я проглотила сухой ком в горле. — Если я подвела тебя, то прости.

Он заметно смягчился и притянул меня к себе.

— Котенок, ты меня не подводила. Просто твое счастье и здоровье очень многое для меня значат.

— Но ты-то меня пойми! Пожалуйста!

И опять слезы. Если так пойдет дело, мне грозит обезвоживание. К счастью, на кладбище подобные выплески эмоций никого не приводят в изумление. Отец прижимал меня к себе, пытаясь успокоить.

— Ш-ш… — шептал он мне на ушко, раскачивая взад и вперед, словно баюкая. — Все будет хорошо. Ты переживешь это.

Я вытерла глаза.

— Честное слово! А потом мы устроим самую чумовую свадьбу на свете, и после нее малыш вряд ли продержится в твоем пузике девять месяцев.

— Что?

Он продолжал прижимать меня к себе.

— Если ты хочешь настоящую большую свадьбу, то…

Я удивленно посмотрела на него:

— Что все это значит?

— Ничего. Просто звучит очень заманчиво. — Он отпустил меня и пошел к машине. — Надо увести тебя с солнца. А где Джесси? — обернулся он. — Я думал, он будет здесь.

— Я тоже так думала.

— А он разве не… — Они с матерью переглянулись. — Он вообще не приехал?

Интонации в его голосе насторожили меня. Он смотрел куда-то вперед. Мать тоже разглядывала горы вдалеке.

Я замедлила шаг.

— Послушайте, что происходит?

— Он сказал, что собирается приехать сюда к тебе. При сложившихся обстоятельствах другого я от него и не ожидал.

Я остановилась, преодолевая дурноту.

— Не могу дозвониться до него. По-моему, что-то произошло. Вы знаете? Скажите мне что!

Они переглянулись.

— Папа!

Такое ощущение, будто в лицо запустили пирогом. Пирогом с металлической начинкой. «У меня здесь есть кое-какие дела». Вот они, его слова!

— Ты что, ездил к нему поговорить?

Отцу даже не надо было отвечать — все отразилось у него на лице. Да и у матери тоже.

— О Боже! И что ты ему наговорил?

Взгляд его стал настороженным.

— Мы просто размышляли о твоем будущем.

— Что значит «просто»? «Просто» о нашем будущем?!

И только произнеся «о нашем», я поняла, что он имел в виду совсем другое, и тут же представила себе, каким ужасным был, по-видимому, этот разговор с Джесси.

— Не о нашем, а о моем! — растерянно произнесла я. — А вместе с Джесси у нас будущего, по-твоему, нет?

Мать выступила вперед:

— Фил, скажи ей!

После недолгого колебания он с трудом выговорил:

— Да, мы говорили о твоей беременности.

— Скажи еще, что застрелил его! — выпалила я. — Мне надо сесть.

Я подошла к его взятой напрокат машине, открыла заднюю дверцу и плюхнулась на сиденье.

— Что ты ему сказал?

— Мы говорили о… — Отец нахмурился, и мне показалось, что он сомневается в собственном решении. — Мы говорили о том, стоит ли тебе вынашивать этого ребенка.

Несмотря на жару, я вмиг похолодела.

— О чем вы говорили?!

Холод пронизал меня насквозь, проник под кожу.

— Ты считаешь, что я не должна рожать ребенка?

Родители смотрели на меня в упор. Пальцы мои онемели.

— Вы хотите, чтобы я прервала беременность?

Отец наклонился ко мне:

— Детка, я понимаю, что одна только мысль об этом кажется тебе безумной, но…

— Да как вы смели?!

Мать тоже склонилась над дверцей:

— Эв, ты только успокойся и послушай!

Я отшатнулась от нее:

— И ты согласна с ним? У вас одно мнение?

Через противоположную дверцу я вылезла с другой стороны и смотрела на них поверх машины.

— То есть ты пошел к Джесси и сказал ему, что я должна избавиться от его ребенка? И ты думал, он это спокойно переживет?! Черт возьми, да как же ты мог?!

— Он понимает, как опасна эта беременность, — с горечью проговорил отец.

— Опасна?

— Котенок, ты же видела видеопленку Даны. Слышала, что говорил ее муж. И ты прекрасно знаешь, что именно поэтому Койот убил ее и уничтожил тот госпиталь. — Он смотрел на меня все с той же горечью. — Джесси понял. Вот почему я спросил тебя, где он. Я думал, что он уже поговорил с тобой об этом.

Мне казалось, какой-то свистящий звук режет мою голову напополам.

— То есть ты считаешь, что он спокойно это переживет?

У матери теперь тоже был совершенно несчастный вид.

— Детка, только не думай о нем плохо. Для него наш разговор был просто ужасным.

Свистящий шум в голове становился громче. Я побрела прочь от машины, через стоянку. Шла под палящим солнцем и задыхалась. Я ничего не видела перед собой, кроме гор, цепью выстроившихся на горизонте. Далеко-далеко за этими горами со мною разговаривал при лунном свете Джесси. Уверял, что моя жизнь никогда не станет компромиссом. Обещал мне. Сказал, что будет за меня бороться.