Читать книгу - "Центр мира - Михаил Кречмар"

Подробно оговорив пути передачи денег и записи, Карл выключил телефон и протянул его обратно Зиму.

Тот деловитым жестом вытянул из портфеля высокий картонный tube с бутылкой дорогого виски Glenlivet's.

– Мне кажется, неплохо бы обмыть вашу сделку. Поглядите, вы только что жаловались мне на недостаток средств, а теперь, – вслед за бутылкой Зим вынул из папки конверт, – я уполномочен передать вам десять тысяч долларов в качестве аванса.

– Mein Gott!

Зим давно и хорошо знал, какое впечатление на большинство людей производят наличные деньги. Теперь начиналась работа.

– За вашу курицу, несущую золотые яйца, – Зим плеснул густо пахнущий напиток в широкие стаканы. – Кстати, как вы её нашли? Искренне завидую! Прозит!

– Нашли? – Хузен проглотил семьдесят граммов изысканного напитка, как водку, – единым глотком. («Русеет, – подумал Зим. – Какой бы здесь ни был независимый Казахстан, водку тут пьют по-русски».) – Если бы «нашли»! Я её создал! Своими руками!

– Можно сказать и так, – благодушно бросил Зим. – Вы посещали семинар по современной ориенталистике ещё во Франкфурте…

– Да, я во Франкфурте познакомился с Нурланом Хадири, – проговорил Хузен. – Я понимаю, вам ничего не говорит это имя. Настоящий человек, мудрый и хитрый, как Моисей. Его отец был генералом в республике Восточный Туркестан во времена её существования – с 1945 по 1948 годы. Эту республику уничтожили два «красных хищника» – Китай и Советский Союз, причём генерала Хадири вместе с семьёй вывезли в Москву и там заключили под домашний арест.

– Заключили подо… что? – искренне удивился Зим. – Я думал, при Сталине дорога подобным людям была одна – в концентрационный лагерь…

– Так бы и было. Но Сталин ни на секунду не доверял этой обезьяне Мао. Поэтому он держал у себя военачальников и политиков, вывезенных из Кашгара и Джунгарии, для того, чтобы в любой момент снова использовать их против китайцев. Более того, он отправил их в ГДР, где они могли совершенствовать свои военные познания вместе с офицерами бывшего Вермахта.

Зим подумал, что скорее всего Сталин просто отправил уйгурских военачальников как можно дальше от китайской границы – в Москве у них появилась возможность учиться у советских офицеров, которые, худо ли бедно, разгромили Вермахт в Великой Отечественной войне. Но немцу Хузену это, видимо, даже не пришло в голову.

Как бы то ни было, отец Нурлана Хадири вместе с семьёй ухитрился бежать на Запад («Видимо, с подачи НКВД», – так же ехидно подумал Зим), где стал одним из руководителей какого-то «Комитета освобождения уйгуров мира». Как это часто бывает, должность оказалась наследственной – Нурлан занял её после смерти отца с осознанием собственной непогрешимости.

Нурлан Хадири был интеллектуалом. Он преподавал в университете и рассказывал всем своим слушателям о самой страшной трагедии тридцатимиллионного уйгурского народа, который подвергается геноциду в самом сердце Центральной Азии. Молодых людей влекло всё неизвестное. Они достаточно слышали о благородной войне за независимость мусульман Кашмира и татар Крыма, но масштабы трагедии Джунгарии и Кашгара потрясали воображение.

– Проклятые жиды любят рассуждать о Холокосте, – вещал Хузен. Зим про себя подумал, что семидесятиградусный самогон Талгата, разлитый в бутылку из-под Гленливета окажется слишком забористым и свалит немца с ног раньше, чем тот доберётся до сути. – Но масштабы Холокоста не имеют ничего общего с тем, что китайцы творят с уйгурским населением в Синьцзяне! Они проводят массовую стерилизацию мусульманского населения, сгоняют его с родовых земель, заселяют туда миллионы ханьцев! В результате такой политики само название «уйгур» через двадцать лет исчезнет с этнической карты мира!

– А почему уйгуры Европы не желают помочь своим синьцзянским братьям сами? – спросил Зим.

Хузен снова заговорил. Нет, Зим не прав, он лично, Карл Хузен, видел многие сотни уйгурских юношей, воспитывающихся в медресе Мюнхена и Франкфурта, которые были готовы ехать добровольцами в Среднюю Азию. Но проблема была не в добровольцах – проблема была в человеке, который смог бы объединить светскую образованность западного человека и религиозную убеждённость улема, который рискнул бы не только карьерой, но и жизнью, и поехал в Туркестан поднимать население против ханьских поработителей.

Ага, а как Хузену удалось отыскать такого человека?

Хузен знал его очень давно – это был Джон Кеткарт Смит, преподаватель Карла в Лондоне. Смит всё время говорил о лицемерии западных политиков, отдавших его народ на уничтожение китайской саранче. Он просто не видел, как можно помочь его братьям.

– И тут я получил место в Казахстане, – неожиданно произнёс Хузен.

Как и многие западные журналисты, Хузен попытался найти контакты с уйгурскими активистами в Алматы. Но по опыту своих коллег быстро понял, что вместо уйгурских активистов он, скорее всего, найдёт только сотрудников КНБ и дело в лучшем случае закончится высылкой. Тогда Карл начал собирать материал о наркотрафике через республики Средней Азии – и вот тут он повстречал настоящих активистов-уйгуров!

Для войны, учил Наполеон, нужны три вещи: деньги, деньги, деньги. А что может дать больше денег, чем выращивание и производство наркотиков? Ах, эти наркотики идут в страны Европы для того, чтобы отравлять европейскую молодёжь? Но ведь политики Западной Европы думают только о собственном благополучии, и их совершенно не беспокоит настоящее, непрекращающееся Зло – то, которое творится у восточных границ Ойкумены! Вот эти борцы за освобождение уйгурского народа (которые в понимании Зима чертовски походили на парней из наркомафии) и объяснили Карлу: всё, в чём сегодня нуждается несчастный Синьцзян, – это Вождь!

Вождь должен быть поддержан средствами – это активисты уйгурского освобождения (всё так же подозрительно смахивавшие на мафиози) брали на себя. Средства от реализации наркотиков предполагалось перечислять через индийскую компанию, торгующую электроникой в России, в виде пожертвований на экологию и нейтральные религиозные культы.

А потом выяснилось, что будущий вождь уйгурского народа совсем не прост и обладает собственными средствами. Эти деньги в его распоряжение предоставили некие силы, штаб – квартира которых располагалась на Аравийском полуострове. Эти же силы обеспечили его главным военным советником – неким генералом Омаром, получившим в своё время в Англии превосходное военное образование.

(«Хотя какое может быть в Англии военное образование? – хвастливо заметил Хузен. – Мы, немцы, всегда били проклятых англичан. Порознь и пачками. Все они хороши, когда их десять наваливается на одного».)

Но генерал Омар был не только военным советником.

Дело в том, что несчастный народ Синьцзяна не имел собственных вооружённых формирований. Вернее, было достаточно идейных молодых людей, согласных положить жизнь за Родину и веру отцов (Зим подумал, что среди двадцати миллионов человек всегда можно найти десять тысяч буйных идиотов, и даже вспомнил поговорку конца восьмидесятых годов: «Надо быть абсолютным дураком, чтобы не суметь вывести в любой момент на московские улицы тысячу буйных сумасшедших»), но отсутствовало ядро, которое смогло бы стать центром вооружённого сопротивления.