Читать книгу - "Второй шанс - Эндрю Гросс"

После посещения хранилища вещественных доказательств я поспешила к себе наверх и сразу же позвонила профессору колледжа Стесику. К сожалению, я услышала только его голос на автоответчике и попросила перезвонить мне. Затем я сделала запрос в компьютерный банк данных на фамилию Фрэнк Л. Кумбз, но получила лишь отрывочные сведения о криминальном прошлом его отца. Никакой информации о сыне в банке данных полиции не содержалось.

В конце концов я пришла к выводу, что если этот парень настолько хладнокровен и жесток, чтобы совершить все эти убийства, значит, он должен входить в какую-нибудь молодежную преступную группировку. Вскоре оказалось, что я на правильном пути. С некоторых пор все данные о молодежной преступности стали строго засекреченными, причем до такой степени, что их нельзя было использовать даже в судебных процессах, однако у нашего отдела имелся доступ к этой информации. Через несколько секунд после ввода запроса я получила длинный список правонарушений Кумбза-младшего. Это было так неожиданно, что я опешила.

Оказалось, что Расти Кумбз давно уже не в ладах с законом, зафиксировано по меньшей мере семь приводов в полицию после того, как ему исполнилось тринадцать лет. Так, например, еще в 1992 году он предстал перед судом по делам несовершеннолетних за то, что застрелил из винтовки собаку соседей. А вскоре его обвинили в жестоком убийстве гуся в общественном парке.

Я стала просматривать дальнейшие правонарушения, которые с каждым разом становились все более жестокими и постепенно приобрели антисоциальный характер. В возрасте пятнадцати лет Кумбз-младший был задержан полицией и предстал перед судом за то, что исписал стены местной синагоги антисемитскими лозунгами. Через некоторое время он снова отчитывался перед судом за то, что бросил в окно соседа несколько пустых бутылок из-под пива. Причем сосед был чернокожим, что придало делу антирасистскую окраску. Кроме того, Расти Кумбз был замечен в подростковой школьной группировке, члены которой часто нападали на чернокожих и азиатов, жестоко избивая их.

И за все эти правонарушения Кумбз-младший не понес практически никакого наказания. Его слушали члены суда по делам несовершеннолетних, осуждали его поступки, выносили порицания, но до сколько-нибудь серьезных наказаний не доходило.

Прочитав досье, я уставилась в окно, пытаясь собраться с мыслями. Теперь ясно, что от такого человека можно было ожидать чего угодно. Я позвонила Джейкоби и попросила немедленно зайти ко мне. Я сообщила ему обо всем, включая награду за меткую стрельбу из винтовки и украденный белый фургон, обнаруженный неподалеку от первого места преступления.

К моему удивлению, он воспринял эти сведения довольно спокойно, словно давно уже ожидал услышать нечто подобное.

— Очевидно, порядки в Стэнфордском университете изменились с тех пор, как я учился там, — хмыкнул он.

— Уоррен, сейчас не до шуток! — одернула я его. — Меня интересует твое мнение. Что ты думаешь по этому поводу? Я похожа на сумасшедшую?

— Не настолько сумасшедшую, чтобы отказаться от возможности навестить парня еще раз, — серьезно ответил он.

Я согласилась с ним, но предупредила, что прежде нам следует дождаться результатов экспертизы ДНК Кумбза-старшего и выяснить, имеет ли он отношение к убийству Эстелл Чипман. Однако для получения результатов потребуется время, а я должна действовать уже сейчас. И чем дольше я думала над этим делом, тем больше убеждалась в виновности Расти Кумбза. В моей голове постепенно стала складываться совершенно иная картина преступлений, причем более разумная и обоснованная, чем прежняя.

— Уоррен! — воскликнула я. — Ты помнишь белый порошок, который нашли на крыше, откуда предположительно стреляли в Арта Дэвидсона?

— Да, и что? — Он подался вперед, приготовившись к новой неожиданности.

— Клэппер обнаружил порошок в двух случаях и доказал, что это обычный мел, который используют в учебных заведениях. А Расти был студентом и вполне мог занести с собой его остатки.

Я представила Кумбза-младшего: невысокого роста, но довольно крепкий, широкоплечий и с каким-то странным взглядом. Складывалось впечатление, что он давно уже чувствовал себя хозяином жизни и ощущал превосходство над другими студентами.