Читать книгу - "Ведьмин вяз - Тана Френч"

Дело было не только в Хьюго. При нем Мелисса была, как всегда, жизнерадостна и спокойна (он ни разу на нее не сорвался, не повысил голос и говорил с нею так ласково, что я даже начал по-глупому ревновать), но стоило приехать моим родным, как она садилась тихонько в углу, улыбалась и поглядывала настороженно. И даже когда мы оставались вдвоем, на нее набегала какая-то тень отчуждения. Я чувствовал, что ее что-то гложет, пару раз попытался ее разговорить, но, видимо, недостаточно настойчиво: мне тогда было не до эмоционально тяжелых выяснений. Я по-прежнему принимал ксанакс, каждую ночь перед сном, иногда и днем, а потому толком не понимал, чем объяснить все эти повторяющиеся сбои – туман в голове, запах крови и хлорки в самые невероятные моменты, ну и прочие предсказуемые утомительные мелочи, – причина это или же следствие, хотя, признаться, особого оптимизма все это у меня не вызывало. Хьюго и Мелисса притворялись, будто не замечают. Мы все так аккуратно обращались друг с другом, словно в доме притаилась опасность (противопехотная мина, пояс шахида), которая, чего доброго, рванет и разнесет нас троих на куски.

Я винил во всем детективов, хотя и понимал, что это глупо. Они пронеслись по дому, точно торнадо, допросили нас, как преступников, вышвырнули на улицу – немудрено, что от такого потрясения у меня поехала крыша, а Хьюго на шаг приблизился к неминуемому концу; копы же свалили, оставив нам массу трудных вопросов, отвечать на которые они явно не собирались. Если вдуматься, до их появления все у нас было в порядке, теперь же пошло наперекосяк. Они каким-то – пока непонятным мне – образом пошатнули основу, и все здание затрещало, покосилось, нам же оставалось лишь собраться с духом и ждать.

Неделя, десять дней – и ничего. А потом в один вечер – холодный ветреный вечер, погода стояла самая хэллоуинская, облетевшие листья скользили по оконным стеклам, мимо тонкого месяца проносились тонкие облачка – в дверь постучали. Я сидел в гостиной перед горящим камином и читал обнаруженную в шкафу старую книжку Джеральда Даррелла, за сюжетом которой мог уследить, поскольку он был не особенно извилист. Мелисса уехала на какую-то ярмарку, Хьюго сразу после ужина отправился спать. Я отложил книгу и пошел открывать, чтобы визитеры не разбудили Хьюго.

В дверь ворвался ветер, пронесся по коридору, с грохотом сшиб со стола на кухне какую-то посуду. На пороге стоял детектив Мартин, замотанный в шарф по самые уши, и сутулился от ветра.

– Ну надо же, – увидев меня, детектив просиял, – это он, собственной персоной. Вас не так-то легко отыскать, Тоби, вы в курсе?

Я не сразу его узнал.

– Извините. Это дом моего дяди, он болен, я сейчас у него…

– Да-да, я знаю. Я о дороге. Я тут полвечера кружил по району, а машина моя в ремонте. Все яйца себе отморозил.

– Тогда, может, зайдете?

– С удовольствием, – искренне ответил Мартин и прошел в дом, обдав меня холодом. – Я надеялся, что вы пригласите меня зайти. Я буквально на пять минут, чуть-чуть отогреюсь немного и опять на мороз. Сюда?

Он направился в гостиную.

– Хотите выпить? – спросил я.

Я думал предложить ему чаю или кофе, но Мартин, сбрасывая пальто, радостно кивнул на мой стакан на журнальном столике:

– Да, составлю вам компанию, если у вас еще остался виски. Раз уж я не за рулем.

Я пошел на кухню за чистым стаканом. В голове вертелись его слова: “Я знаю”. Откуда он знает? И зачем пожаловал?

– Как здесь уютно, – сказал Мартин, с удовольствием оглядывая гостиную; когда я вернулся, он сидел в кресле у камина. – Супружнице моей нравится все блестящее, понимаете, о чем я? Чтобы всюду металл, яркие тона, чистота-порядок, нигде ничего не валяется. Оно, конечно, хорошо, но будь я холостяком, – он похлопал по подлокотнику старого камчатного кресла, – жил бы вот так. Или почти так, с моим-то жалованьем.

Я машинально засмеялся и протянул ему стакан. Он поднял его:

– Ваше здоровье.

– Ваше здоровье. – Я примостился на краешке дивана и взял со столика свой стакан.

Мартин запрокинул голову, отпил большой глоток и шумно выдохнул.

– О-о-о. Шикарный виски. У вашего дяди отличный вкус.

С весны детектив немного прибавил в весе и стал стричься короче. Разрумянившись от холода, он вытянул ноги к огню, и казалось, что Мартин дома: зажиточный бюргер отдыхает после трудного дня. Я надеялся, что Хьюго не проснется и не спустится в гостиную.

– Как жизнь?

– Нормально. Взял отпуск, чтобы ухаживать за дядей.

– Ваш начальник молодец, что вас отпустил. Мужик он что надо. И к вам относится хорошо.

– Это ненадолго, – сказал я.

– Очень жаль. – Он понимающе покачал головой. – Как чувствует себя ваш дядя?

– Настолько хорошо, насколько это вообще возможно в его положении. Он… – Бессильно упавшие руки, пустота перед тем, как нечто вернется в его глаза и заметит меня. Я пытался вспомнить слово “слабеет”, но не сумел, да и в любом случае не произнес бы. – Он устал.

Мартин сочувственно кивнул.

– С моим дедом было так же. Трудно смотреть и ждать. Такая тоска. Единственное, что вам скажу: он ушел без боли. Слабел, слабел, а потом однажды утром упал… – он тихонько щелкнул пальцами, – и все. Я понимаю, что вас это вряд ли утешит. Но по сравнению с тем, чего мы боялись… могло быть гораздо хуже.

– Спасибо, – ответил я. – Мы и сами так живем, на завтра стараемся не загадывать.

– А что еще остается. Кстати, чуть не забыл, – он порылся во внутреннем кармане пальто, небрежно переброшенного через подлокотник, – я вот зачем пришел. – Достав помятый полиэтиленовый пакет, с кряхтением наклонился вперед и протянул его мне.

Внутри оказался кованый подсвечник Мелиссы. Он показался мне тяжелее, чем я запомнил, холоднее, не так ловко ложился в руку, словно был сделан из иного, незнакомого материала. Я едва не спросил, не принес ли детектив по ошибке какой-то другой.

– Прошу прощения за задержку. – Мартин уселся поудобнее, отхлебнул еще виски. – В бюро технической экспертизы и так вечный завал, а тут же ведь никого не убили и подозреваемые не обнаружены, понятное дело, у них руки не сразу дошли.

– Ясно. Они… Разумеется, если можно вас спросить… Они что-нибудь нашли?

– Спрашивайте, конечно! Это же вас касается напрямую. Нет, никаких следов, вы были правы насчет перчаток. Кровь, частицы кожи, волосы, но это всё ваше – не бойтесь, я велел экспертам хорошенько его отмыть.

Шрам яростно запульсировал, но я удержался, чтобы не дотронуться до него.

– Спасибо.

– Вы не подумайте, это не значит, что мы сдались. Ничего подобного. Я всегда раскрываю дела, сколько бы времени это ни заняло. Тем более тут постоянно появляются новые зацепки. Да и ребята эти не гении преступного мира. – Он расплылся в уверенной улыбке. – Не волнуйтесь, мы их поймаем.