Читать книгу - "Запретное место - Сюзанна Янссон"

Они периодически так увлекались, что забывали о времени, и тогда приходилось вскакивать и бежать, чтобы вовремя взять пробы.

– Меня всегда интересовало… – начал Юханнес, когда, казалось бы, все возможные вопросы о болотах и заболоченной местности были заданы. – То, что мы обычно называем декоративным мхом, чем украшают рождественские подсвечники или утепляют старые окна, – это ведь совсем по-другому выглядит? Как такое может быть?

– Хороший вопрос, – ответила Натали. – То, что под Рождество продается в магазинах под названием «белый мох» на самом деле лишайник. Говорить, что мох и лишайник – одно и то же, все равно что утверждать, будто подснежники и слоны – это то же самое.

Юханнес засмеялся.

– Что ты имеешь в виду?

– Лишайник – это тесный симбиоз двух организмов: гриба и зеленой водоросли. Водоросли путем фотосинтеза вырабатывают энергию в форме углеводов, а грибы обеспечивают организм водой и минеральными солями из горных пород. А мох – единый организм, вот в чем основная разница.

– Расскажу маме, когда она будет в следующий раз украшать дом к Рождеству, – сказал Юханнес. – Пусть знает, что ее обманывают.

В воскресенье, завершив работу, они вместе вернулись в домик. Натали приготовила ужин. Она решила остановиться на блюде, которое всегда готовила по особенным случаям. Единственное, которое она могла приготовить с закрытыми глазами, – жаркое из баранины с горчицей, сладким перцем и картофелем.

– Никогда не ел баранину в таком виде. Очень вкусно, – похвалил Юханнес.

Они открыли бутылку красного вина, и разговор зашел о том, почему Натали решила стать биологом.

– На самом деле все началось с горения водорода. – Натали рассказала, как на уроке химии в старших классах она налила в пробирку немного соляной кислоты и магния и поднесла спичку – и раз! – образовался водород.

– Это был, наверное, первый раз, когда я поняла, что в школе может быть интересно, – добавила она.

Когда настало время определяться со специализацией в гимназии, выбор совершенно логично пал на естественно-научное направление. Натали нравились лабораторные работы, она обожала белые халаты, чистоту и порядок, ей доставляло удовольствие проверять защитное оборудование. Нравилось взвешивать и измерять, рассчитывать молекулы, сколько молей вещества надо взять, и сколько это будет в граммах.

В первые весенние деньки, пока другие наслаждались кофе, подставляя лица солнышку, Натали не спускала глаз с чашки, радуясь не только тому, что кофе с молоком действительно смешивались, а кусочек сахара растворялся и исчезал, но и воспоминанию о том тихом счастье, какое она испытала, когда впервые поняла, почему это происходит.

Со временем смысл всего ее существования свелся к экспериментам, к погружению в процессы, к углубленному изучению того, что уже было достигнуто в этой области. В ее отношении к науке не было восторженности, только спокойное созерцание. Неосознанно и неумолимо эта научная сфера превращалась в ее новый дом. Медленно, но верно. Защитная сетка из фундаментальных аксиом и множества составляющих, красиво разложенных по полочкам, стала спасением от всех непонятных вещей, которые наполняли ее жизнь в детстве и которые в конце концов взяли над ней верх.

Но об этом рассказывать Юханнесу она не стала.

Он сказал, что его отец, ныне покойный, всю жизнь собирал бабочек и насекомых. У него, как и у Натали, вся комната была завалена энциклопедиями и справочниками с латинскими названиями. В детстве Юханнес любил туда заходить.

– Может быть, поэтому меня… – он наклонился к Натали, – так тянет к тебе.

– Потому что я напоминаю тебе отца? – осторожно произнесла она, скептически улыбаясь.

– С тобой я чувствую себя как дома.

Она сделала вид, что смысл сказанного Юханнесом никак не затронул ее.

– Ну, а ты? – спросила она. – Расскажи свою историю. Почему ты хочешь стать художником?

– Как-нибудь расскажу. А сейчас уже поздно, – сказал он, вставая.

– Я сплю на диване в кухне. Ты можешь лечь в спальне.

– Я поеду домой. У меня тут велосипед.

– Думаю, это плохая идея, – засмеялась она.

– Все нормально. Увидимся завтра. Может быть.

Он обнял Натали, поцеловал ее в лоб и вышел.