Читать книгу - "Вечность и еще два дня - Владимир Колычев"

Какое-то время Вадим изучающе смотрел на нее, затем кивнул, взял бутылку, наполнил до краев рюмки. Полина вовсе не хотела знать, почему он разводится с Варварой, не важно, кто прав, а кто виноват. Если они помирятся, то Полина будет только рада.

Они выпили, повторили.

Вадим вышел из дома, тут же вернулся и сказал:

— А у тебя там банька топится.

Полина молча кивнула. Дрова в печи уже прогорели, но жар остался. Забросить несколько полешек, подождать немного, и можно начинать. Или даже продолжать. Вместе с Вадимом. С ним не страшно. Даже если мама возмутится, осудит, все равно не страшно…

Полина до боли закусила нижнюю губу. Какая мама, какая баня, о чем она, дура, думает?

— Можно? — спросил Вадим.

— Нужно.

Ну да, почему бы человеку не помыться с дороги?

— Может, вместе?

— Вместе, говоришь? — Полина поднялась, склонила голову, искоса посмотрела ему в глаза, выискивая в них наглого похотливого зверя, чтобы сказать ему пару ласковых.

— Ты чего? — настороженно спросил Вадим.

Полина медленно подошла к нему и с силой толкнула в грудь. Вадим не удержался на ногах, упал, но тут же поднялся.

— Совсем спятила? — растерянно, даже испуганно спросил он.

— Пошел вон!

— Ты что, шуток не понимаешь?

Полина вспомнила про отцовское ружье, открыла дверь в родительскую спальню, остановилась на пороге.

— Если ты сейчас не уедешь, то я тебя застрелю! — заявила она и только после этого зашла в комнату.

Ружье она нашла, а Вадима — нет. Слышно было, как за окном завелся двигатель его машины. Ворота Полина открывать не стала. Он прекрасно справился с этим и без нее.

Вадим уехал, и тоска вонзилась в Полину всеми своими шипами. Слез не было. Ей казалось, что они свернулись в кашицу, как молоко — в простоквашу.

Впрочем, Полина знала, чем себе помочь. Крепкий коньяк пился легко и вкусно. Она не торопилась, но скоро первую бутылку сменила вторая.

А когда на донышке осталось совсем чуть-чуть, в доме появился Миша.

«А вдруг это и не он вовсе, а леший с болот? Люди говорят, их здесь много по ночам шляется, крутятся у озера, по всем его берегам», — подумала Полина.

— Да ты, мать, надралась! — заявил Миша.

Полина согласно кивнула. Ну да, выпила она, конечно, немало, однако это никого не касается. Баба она одинокая, мужа нет, ругать некому, а завтра выходной, на работу не надо.

— Что там у тебя?.. — Миша двумя пальцами взял бутылку за горлышко, поднял, поднес к глазам, посмотрел на этикетку. — От сестренки осталось?

Полина опять кивнула. Это Миша ей от сестренки остался. Как геморрой на голову.

Хотя, если присмотреться, не так уж все и страшно. Миша такой здоровый, сильный, и внешность у него вовсе не отталкивающая. К тому же он свободный мужик. Ларка с ее бешеным передком не в счет. И вообще, он свой, с ним все понятно. А вот Вадим чужой, сам черт сломит ногу в его голове.

— Тебе уже не надо, — сказал Миша, приложился к горлышку, выпил все, поставил бутылку на пол, сел на диван, обнял Полину за плечи, притянул к себе.

Она не сопротивлялась. А зачем? Он же под юбку не лезет.

— Помню, мы с твоей Варькой… — проговорил он.

Полина предостерегающе дернула плечом. Не хотела она слышать гадости про свою сестру, а Миша мог сболтнуть лишнее. Это ведь с ним Варвара лишилась девственности. Полина точно знала это. Варвара-краса, леди совершенство, и вдруг отдалась какому-то мужлану. Или она полная дура, или Миша вовсе не мужлан. Может, было в нем что-то такое-эдакое, раз уж Полина ревновала его даже сейчас, пусть и не совсем всерьез, но все же.

— А ты завидовала, да? — спросил Миша.

— Отвали!

Полина не знала, завидовала она сестре или нет. Спору нет, Миша волновал ее детское воображение, но глубоко не трогал. Ей было совершенно все равно, чем они с Варварой занимались в кустах. Как-то мимо все прошло, не оставило на душе даже маленького шрама. Это сейчас она зрелая, много чего повидавшая женщина. Миша не первый, кто мнет ее грудь, расстегивая пуговицы халата. Соски наливаются желанием. В животе, как в улье, роятся пчелы.

— Эй! — спохватилась Полина.

А Миша действительно дал волю своим рукам. Он уже почти снял с нее халат, задрал рубашку, а она только сейчас поняла это. Надралась дура, потеряла стыд.

Но вырваться ей не удалось, Миша держал ее в своих медвежьих объятиях крепко, но мягко.

— Я же не просто так, — пробормотал он. — Я же тебя замуж зову.

От него пахло баней и цветочным мылом. Одно это уже свидетельствовало о серьезности намерений тракториста. И выбрился он, и вымылся, прежде чем идти к любимой женщине. Для Миши это был самый настоящий подвиг.

— Уж замуж невтерпеж, — пробормотала она и закрыла глаза.

И уж ей нужен, и замуж давно пора, а внутри все горит, трепещет. А Миша напирает, душа кричит, зовет. Халат снят, рубашка задрана. Миша не останавливается. Еще немного, и такое начнется!..

Но Полина не должна кружить с Мишей в водовороте. Рано еще, не готова она к этому.

— Пусти!

Полина дернулась, попыталась оттолкнуть Мишу, но этот исполин ее не отпускал. У него было много женщин. Он знал, чем чаще всего заканчиваются их взбрыки. Да и Полина понимала, что ей не уйти от него. Да и зачем бежать, если хочется покрепче, погорячей?

— Отвали от нее, урод! — заорал вдруг кто-то.

Полина даже не вздрогнула. Она подумала, что напилась до чертиков, до слуховых галлюцинаций. Или это одно и то же? Хорошо, если Миши тут тоже нет. Пусть это будет всего лишь пьяный сон.

— Ты что, не слышишь? — Какой-то мужчина схватил Мишу, с силой потянул на себя, оторвал его от Полины.

Перед ее глазами мелькнуло лицо Вадима, искаженное злобой.

Но взбесился и Миша. Он вскочил, развернулся, опрокинул стол, схватил Вадима за грудки, оттолкнул и тут же ударил кулаком в лицо. Тот упал, стал подниматься, но Миша навалился на него, схватил за голову и шарахнул затылком об пол.

— Ты на кого наехал, гнида? — взревел он.

— Пусти его! — крикнула Полина, трезвея от собственного перепуганного голоса.

Но Миша не слушал ее. Он снова приложил Вадима головой об пол. А доски тяжелые, крепкие как бетон.

— Скотина! — провопила Полина, вскочила с дивана, налетела на Мишу и схватила его за шею.

Но это не помешало ему снова ударить Вадима.

А затем он взялся за нее, скинул с себя, сгреб в охапку, швырнул на диван, навалился, раздвинул ноги. Полина визжала, царапалась и кусалась, но Мишу остановить не могла. А Вадим лежал на полу без сознания. Он просто не мог помочь ей.