Читать книгу - "Самая страшная книга, 2014–2025 - Ирина Владимировна Скидневская"

– Кто? – переспросил Родион.

– Мишка Мартынов, одноклассник наш, – напомнил Никита.

– Это я догнал. Кто сцапал?

– Дядя Саша, мертвец, – уточнил Паша. – Короче, Мишка говорит, он кормит детьми «Колобка».

– Кого кормит? – недоумевал Родион.

– Так автобус-кинотеатр называется, – пояснил Никита.

– Бредятина какая-то! Еще скажи, что в Деда Мороза и Бабу-ягу веришь.

– Ничего не бредятина! – возразил Паша. – Короче, дядя Саша разъезжал на автобусе по всяким там городам и крутил детям мультяхи. Ему типа нравилось слушать, как они ржут. А потом взрослым взбрендило, что дядя Саша чокнутый и ваще какой-то мутный тип, и детям запретили таскаться к «Колобку», а киношнику накостыляли так, что тот окочурился, и его бросили прямо в автобусе. И короче, прикинь, к «Колобку» приперлись какие-то беспризорники, и проектор сам запустился. Пацаны, короче, залезли в автобус, стали зырить какую-то хрень и ржать и даже не заметили в углу трупешник. Они, короче, так и не вышли из автобуса, а киношник ожил и теперь заманивает новых зрителей, чтобы «Колобок» жрал, а он не подыхал.

– Ты че несешь?! Ты же не веришь в эту туфту?

– Сам ты туфта! Мишка говорит, он видел автобус.

– Трепло твой Мишка! – взорвался Родион. – Навешал лапши, а ты уши развесил!

– Да зачем ему врать? – не успокаивался Паша. – А то ты не знаешь, какой Темыч. Вечно его жопу на приключения тянет. Наверняка увидел автобус и…

– Заткнись! – в сердце Родиона обрушилась волна гнева. Он остановился, схватил Рогова за рукав куртки и развернул к себе. – Никакой сраный дядя Саша не сцапал Темыча! Слышишь?! Он не дебил, в отличие от тебя! Тема ни за что бы не пошел с незнакомым мужиком смотреть дурацкие мультики! Понятно?!

Когда горячая неконтролируемая эмоция схлынула и сознание Родиона прояснилось, он увидел напуганные глаза Паши: они смотрели на него, как на чужого, совершенно незнакомого человека, словно Рогов впервые увидел друга, которого знал с детского сада. Родион не меньше Паши испугался своего внезапного порыва ярости. Его отравленное гневом и чувством вины сердце пылало от стыда.

– Ты че?! – Никита растерялся, не зная, что делать: разнимать друзей или стоять и смотреть.

– Погнали, опаздываем, – Родион отпустил Пашу и быстро зашагал к спорткомплексу, показавшемуся между пятиэтажек.

После тренировки Паша пошел к бабушке Наде. Его родители уже четыре дня не разговаривали и общались через сына. Вражда отца и матери и отведенная ему роль связующего угнетала мальчика. Он не хотел идти домой и при любой возможности сбегал к бабушке. В ее уютной квартирке пахло свежей выпечкой, и здесь он напрочь забывал о проблемах.

Паша обожал бабулю. Добрая и понимающая, она, в отличие от других взрослых, видела в мальчике личность и всегда спрашивала его мнение по любому вопросу. Еще Паше нравилось, как она удивлялась и радовалась, когда он обучал ее играм на планшете или показывал смешные ролики в Интернете. Эмоции старушки были такими заразительными и живыми, что он сам начинал хохотать до колик в животе.

Бабушка Надя жила в старой части города, в конце улицы Мичурина. Узкую дорогу с разбитыми тротуарами с обеих сторон зажимали ветхие двухэтажки – фасады обвалились, трещины расползлись от фундамента до крыши, балконы осыпались, обнажив ржавую арматуру. Домишки держались из последних сил, и казалось, вот-вот рухнут на головы хозяев, но люди продолжали в них жить, десятилетиями ожидая переезда в новые квартиры.

В хвосте вековой улицы, где разруха пировала на широкую ногу, стояло несколько заброшенных малоэтажек, занимаемых полчищами крыс, стаями бездомных животных и бродягами. В глубине одного из дворов ютился наполовину расселенный дом бабушки Нади.

Паша вошел в квартал одичалых двухэтажек и ускорил шаг, он не был трусом, но как любой нормальный человек не испытывал удовольствия от пребывания среди пустующих домов с выбитыми окнами и покосившимися крышами. Каждый непонятный шорох, вырывающийся из недр брошенок, превращался в голове мальчика в жуткого монстра. Страх длинным языком облизывал сердце ребенка, оставляя на нем ядовитую вязкую слюну, и заставлял идти быстрее.

«…Странной игрушкой безымянной», – донеслось из ниоткуда. Паша вздрогнул и осмотрелся.

«К которой в магазине никто не подойдет», – потрескивающий голос ушастого мультяшки звучал с противоположной стороны улицы.

«Теперь я Чебурашка, и каждая дворняжка…»

Врожденная осторожность подсказывала Паше бежать со всех ног. Но мальчишечье любопытство не хотело мириться с побегом, пока не выяснится, в чем дело.

«При встрече сразу лапу подает…»

Он пересек дорогу и вошел в соседний двор. У дальнего дома стоял автобус. Нарисованные на нем Малыш и Карлсон держались за руки и махали ему, Бременские музыканты играли на инструментах, а из громкоговорителя на крыше хрипела песня Чебурашки.

– Колобок, – прочел он по оставшимся буквам над головами мультперсонажей.

Паша достал из кармана куртки телефон, сделал несколько снимков, попробовал записать видео, но объектив камеры не фокусировался на автобусе.

Он отправил фотографии Никите и набрал номер Родиона.

– Я… я вижу его. Он здесь, – прошептал Паша. Боялся, что нарисованные мультяшки услышат.

– Че? – протянул Родион.

– «Колобок». Ну, автобус мертвяка. Он тут.

– Блин, заколебал! Давай завязывай!

– Родик, зуб даю. Он правда здесь.

– Фотку кинь.

– Уже. У Некита зацени. Камера, короче, ваще его не видит. Все смазывается.

– Погодь.

Родион задумался, рассматривая цветную размазню. Нет, Пашка не обманщик, он вообще не умеет врать. Просто наивный и сам, конечно, верит в глупую страшилку про мертвеца с кинотеатром. Да и признаться честно, ему было интересно посмотреть, что там за автобус увидел Рогов, на котором камера не фокусируется.

– Родик? Алло?

– Ты где?

– На Мичурина, в заброшенных дворах. Короче, где моя бабушка живет, только на другой стороне.

– Стой там! Мы с Некитом сейчас будем. И это… – Родион замялся, подбирая слова. Он слышал, как дрожит голос друга, и ему хотелось успокоить и приободрить впечатлительного Пашу, но он не знал, что сказать. – Короче, Пашок, не подходи, пока мы не придем.

– Блин, давайте быстрее, – умолял Паша, не отводя глаз от автобуса, ему казалось, стоит на мгновение упустить его из виду, и кинотеатр тут же растворится, сбежит, скроется.

Громкоговоритель ненадолго притих, а потом снова затрещал:

Ничего на свете лучше нету,

Чем бродить друзьям по белу свету, —

голосили Бременские музыканты.

«Колобок» затрясло. Мальчик насторожился. Двери с грохотом распахнулись, и из кинотеатра вышел Артем. Он помахал рукой и поспешил к другу.

– Темыч? – Паша пристально вглядывался в мальчика, бегущего к нему. – Темыч! – обрадовался он и бросился навстречу, когда уже никаких сомнений быть