Читать книгу - "Самая страшная книга, 2014–2025 - Ирина Владимировна Скидневская"

Марта достала телефон, показала на экран, видимо, давая понять, что не собирается никому звонить. Включила набор текста и написала: «Если нужна помощь, достаточно было прийти к нам. Ни к чему это».

Она не понимала, что происходит. Позже я догадался почему: люди жалеют инвалидов. Считают, что инвалид гораздо слабее их и не может причинить вреда. Люблю заблуждающихся людей. Ими очень легко манипулировать.

Я поднял нож и ударил Марту в живот, сквозь розовую курточку с нашивкой «Люблю котят» на левой груди. Марта закричала. Крик этот разорвал тишину внутри моей головы и наполнил ее звуками жизни.

Милая прыщавая Марта. У нее были слишком худые лодыжки, не в моем вкусе. Помню, как она сучила ногами, когда я сидел на ней сверху и резал лицо. От воплей Марты я обретал слух с особым удовольствием.

Мы провозились около часа. Я впитывал каждый звук в этой квартире, не заботясь о том, что соседи могут услышать и вызвать полицию. В нашем старом панельном доме никто никогда не вызывает полицию… В какой-то момент я взял гитару и сел рядом с истекающей кровью Мартой. Она извивалась у меня под ногами, похожая на дождевого червя. А я принялся наигрывать те самые мелодии, которые выучил только по дрожанию струн и аккордам. Наконец я смог их услышать.

Когда Марта затихала, я совал пальцы в ее раны. Поливал ей лицо водой. Хлопал по щекам и выдавливал из умирающего тела крики. А сам остервенело играл, впитывая прекрасные гитарные мелодии.

На самом деле они не показались мне такими уж прекрасными. Я понял, насколько паршиво играю. Или песни были так себе. Но боже мой, какие же удивительные это были ощущения!

Крики Марты перешли в стоны, затем в хрипы. Мир звуков сузился и наконец исчез. Какое-то время в голове царила невнятная пустота. Я перебирал струны гитары, но уже ничего не слышал. Как же тоскливо было вновь вернуться к привычному состоянию…

Я раздел Марту, заволок в ванную, уложил, размышляя, как поступить дальше. В конце концов придумал. Классика: медленное грязное расчленение.

Угадайте, что я решил оставить на память?

Подсказка: я поместил ее в сосуд, а потом она начала кричать.

Голова Марты – иссохшая, изуродованная, с оттянутым вниз ртом и давно сгнившими глазами – издала первые звуки через семь лет после смерти.

Вопль внутри моей головы: «Спаси!»

Быстрый и звонкий, как лопнувшая струна.

Я сел на кровати, выдернутый из сна, в темноте пустой квартиры, и никак не мог сообразить, что произошло. В моих снах нет звуков.

«Я здесь!»

Мне не спалось много дней, я запивал аспирин водкой и коньяком. Мало ли что могло почудиться?

На полке над рабочим столом стояли сосуды с головами. Звук явно доносился оттуда.

Я помнил голоса всех одиннадцати жертв – мне даже не надо было смотреть на их лица. Помнил бренчание гитары под крики той или иной женщины. Какой аккорд брал на каком вопле. Какие звуки вливались в мои уши.

Вон та девушка, с крупной родинкой на лбу, обладала низким голосом, кричала хрипло, с присвистом. Она умирала долго, я успел разучить «Выхода нет» и потом недели две наигрывал песенку в подземном переходе.

А вот эта женщина, лет тридцати пяти, с седоватыми волосами, кричала как стерва из фильмов. Ну, знаете, которые постоянно пилят своих мужей. Я сидел на табуретке и играл «Прости меня, моя любовь». Земфире бы понравилась эта сцена.

«Я здесь!»

Крик, будто выплывший из снов, исходил от Марты. Это был ее голос. Я подошел. На стеклянной поверхности расплылось пятно от света уличного фонаря. Свет этот сгущал темноту внутри сосуда, окунал во мрак лицо, выпячивая провалы глаз и открытого рта.

Я положил ладонь на стекло. Почувствовал едва заметную вибрацию. Она была внутри моей головы. Она раздражала мозг и, как игла, на пластинке выцарапывала настоящие звуки.

«Спасите!»

И это уже невозможно было списать на галлюцинации.

Другой диагноз из Интернета: шизофрения. Тоже неплохо.

Ре

Глеб обогнул многоэтажные дома вдоль новой дороги, которой два года назад здесь еще не было. Совсем недавно убрали строительные заборы и мусор. Левее, через полкилометра, начинались гаражи. Все закоулки вокруг них Глеб давно обыскал, знал количество канализационных люков и глубоких ям. Но сейчас почему-то решил пойти именно туда.

Подсознательное чувство. Интуиция, если хотите. Шепот в голове.

Знакомые гравийные тропинки сейчас были обильно залиты дождем. По обочине стекали струи воды. Рядом протарахтел грузовик, вдавливая гравий в две широкие колеи. Глеб торопливо дошел до гаражей. Их здесь наставили еще в советское время, создав лабиринт треугольных крыш – ныне ржавых и гнилых – и все никак не могли снести. Зато привезли недавно кабинку для сторожа, установили шлагбаум и пускали автомобилистов по пропускам.

В этом лабиринте Глеб и несколько волонтеров провели почти два дня. Потом Глеб возвращался еще несколько раз. Даже возникала лихая мысль – обойти все гаражи и проверить, что внутри. Но найти всех хозяев было нереально, а полиция в этом деле не помогала.

Так что делать здесь сейчас?

Холодный ветер задувал под ворот куртки, ноги промерзли. Капли дождя оседали на щеках. Глеб прошел мимо шлагбаума, заметив сторожа, направился по дороге прямо. С утра тут было оживленно. Машины толпились на выезд. Кто-то нервно сигналил.

Глеб остановился, разглядывая ровные ряды однотипных низеньких гаражей с двух сторон.

– Ну же, – пробормотал он. – Дай подсказку.

И тут же в голове отозвалось, будто эхом:

«Я здесь!»

Как будто в «горячо-холодно» играл!

Глеб неторопливо двинулся вперед, прислушиваясь, остервенело ожидая, когда же Валя напомнит о себе еще раз. Пахло чем-то горелым.

Совсем свихнулся.

Из-за поворота кто-то вышел. Молодой человек лет двадцати пяти. Он катил перед собой тележку, укрытую брезентом. Тележка грохотала и вихляла. Поравнявшись с Глебом, молодой человек кивнул. Глеб кивнул в ответ, смутно ощущая, что где-то он этого человека видел и почему-то запомнил.

Человек был одет в потертые джинсы, сильно поношенный пиджак. Руки его были в грязи, да и на одежде тоже была мокрая липкая грязь.

Глеб провожал его взглядом, пока человек не исчез за гаражами. Усилился ветер, растворяя грохот тележки.

Отвлекшись на парня, Глеб как будто упустил что-то важное. Будто локаторы, настроенные на прием сигнала от Вали, сбились, и стало понятно, что больше они не заработают.

Отчаяние начало медленно расползаться где-то под ребрами. Глеб рванул по дорожке к