Читать книгу - "Вне подозрений - Линда Ла Плант"

Анна зашла к Лангтону и спросила, можно ли ей пораньше вернуться домой и передохнуть.

— Да, — со вздохом отозвался он. — Почему бы и нет? Все уже произошло, и никаких открытий не предвидится.

Она потерла лоб, пытаясь унять головную боль, и возразила:

— Но если он был владельцем того самого «Мерседеса» или другого, очень похожего, и в нем видели Мелиссу рядом с ним, на переднем сиденье, то выходит…

— Ничего не выходит… — перебил ее Лангтон. — И не выйдет, без доказательств, что это была его машина, без доказательств, что за рулем сидел он, без доказательств, что ее убил водитель «Мерседеса», а не кто-либо иной. У нас лишь косвенные улики, и с ними в суде не посчитаются. Да дело и не поступит в суд, если он убил, а после ушел пешком и скрылся, расследование закроют. И мы навсегда упустим Дэниэлса, упустим и не вернем. Ну что за проклятый закон!

— А эксперт к нам завтра явится?

— Да, он обещал.

— В таком случае до завтра.

— Да-да, до завтра, до завтра.

Дома Анна приняла две таблетки аспирина. Ее голова раскалывалась от боли, и чувствовала она себя хуже некуда. Возможно, хорошие новости смогли бы ее подкрепить и снять это гнетущее переутомление. Но теперь ей хотелось лишь одного — лечь в постель и уснуть. Она опять проверила автоответчик, вспомнив, что нужно нажать на кнопку «повтор» для любых звонков за время, пока ее не было. Электронный голос проинформировал Анну, что последний звонивший не представился и не назвал свой номер. Она стерла сообщение.

Анна отправилась на кухню и взяла там резиновые перчатки. Забрала из спальни фотографию в рамке, перевернула ее и разогнула маленькие зажимы. Она решила вынуть фотографию и упаковать рамку в пластиковый пакет для лаборатории, чтобы ненароком не задеть серебристые края. Осторожно положила стекло и рамку в пакет, а его, в свою очередь, спрятала в сумку.

Долгие годы эта фотография стояла на столе ее матери, и Анна всегда видела ее, просыпаясь утром и ложась спать вечером. Но лишь теперь обратила внимание, что между самой фотографией и ее плотной картонной подкладкой находился конверт. Она придвинулась поближе, достала его, но открыла, лишь когда легла в постель.

Анна узнала отцовский почерк. На конверте крупными буквами было написано: «Моей любимой». А внутри она увидела небольшой лист бумаги, аккуратно исписанный его рукой.

«Bella mia.[4]

Я не могу назвать случившееся кошмарным сном. Это было бы слишком просто. Тогда бы я так к нему и отнесся. Я знаю, как на тебя все подействовало и как события стали направлять любой твой поступок. Я люблю тебя без всяких оговорок или привычных условностей и принимаю все, что ты мне способна дать. Но тем не менее я очень обеспокоен. Ты позволила страху одержать над тобой победу, и зверь прочно поселился в тебе. Постарайся его преодолеть и выйти за пределы отвоеванного им пространства. Ты сразу станешь сильнее. Умоляю, позволь мне тебе помочь. Белла, ты слишком совершенна, слишком красива и не должна превращать наш дом в тюрьму, а не то ты заживо похоронишь в нем и свое очарование, и свою дорогую, нежную душу.

Я люблю тебя, Папа».

Ее мать всегда называла мужа папой. Анна перечитала письмо и смутилась. Казалось, что ее отец пытался приободрить жену, но она не знала, с чем это было связано и когда он его написал. Письмо осталось недатированным. Она сложила листок и спрятала его под подушку, но не смогла удержаться и украдкой взглянула на аккуратный почерк с легким наклоном. Ей бросилось в глаза слово «зверь», и она принялась гадать, что же произошло с ее матерью. Наверное, имелось в виду какое-то страшное потрясение.

Раздался телефонный звонок. Анна несколько секунд просидела в темноте, но затем нашарила выключатель и подняла трубку.

— Анна, — с придыханием произнес ласковый, мягкий голос.

— Да. — Сейчас она твердо знала, кто ей позвонил.

— С возвращением вас.

— Благодарю.

— Вы хорошо съездили в Манчестер? — спросил он.

— Да, да, все прошло удачно.

— Но вы же не были в Манчестере, не так ли?

Она ощутила, как напряглись ее мускулы.

— Я звонил в отделение. И мне сказали, что вы в США.

— Да, вы правы. Это была внезапная, незапланированная поездка.

— Вы хорошо провели время?

— Да.

— А где вам удалось побывать?

Она так сильно вцепилась рукой в трубку, что у нее слиплись пальцы.

— Сейчас очень поздно, Алан. Я уже легла спать.

— Поздно? — насмешливо переспросил он. — На часах всего десять вечера.

— Я знаю, но очень устала за день. А что вам нужно?

— Я снова достал билеты. Вы же говорили, что любите балет, вот я и решил вас пригласить. Тут же подумал о вас. Хотите пойти на «Жизель»?

— О, и на какой день у вас билеты?

— На этот четверг. Вы свободны?

— Я могу вам перезвонить, Алан? Вдруг я буду дежурить ночью в отделении? У нас новое расписание, и я с ним еще не ознакомилась.

— Ладно, только дайте мне знать поскорее.

— Я позвоню вам завтра. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, Анна.

Она медленно и глубоко вздохнула, сунула руку под подушку и опять достала отцовское письмо. Он написал его, желая утешить ее мать, однако теперь это письмо утешило ее. Анна выбралась из кровати, проверила, закрыты ли окна, и накинула цепочку на дверь. И как будто на мгновение вернулась в детство. У них было множество замков и на передней двери, и на двери черного входа. Окна тоже запирались, и работала сигнализация. Возможно, кто-то смертельно испугал тогда ее мать? Вот почему она потом всю жизнь была так осторожна?

Анна не сомневалась, что в их родной дом вторглась в ту пору неведомая темная сила. «Зверь», о котором ее отец упомянул в письме, превратил ее мать в узницу. Вспомнив повседневное общение с родителями, Анна с запозданием поняла, что ее мать почти не покидала дом и никогда не выходила одна, а лишь изредка — с мужем. Это отец водил Анну на стадион и на ипподром. Всегда он. Она повернулась, чтобы посмотреть еще раз на его фотографию. На секунду у нее вылетело из головы, что она вынула ее из рамки, решив, будто к ней прикасались чужие руки, а в ее квартиру проник незнакомец.

Вспомнив об этом, Анна не ощутила страха, а, наоборот, рассердилась на себя за слабохарактерность и уступчивость. Почему она позволила Алану Дэниэлсу вывести ее из равновесия, и не однажды, а дважды? Если он разработал какой-то зловещий план и надеется ее запугать, то выбрал неподходящую мишень.