Читать книгу - "Семнадцать каменных ангелов - Стюарт Арчер Коэн"

Кастро был вежлив:

– На расследование этого дела уйдут месяцы. Может быть, больше. Для того чтобы выйти на Пелегрини, потребуется провести полномасштабное и всестороннее расследование – этого не сделать без соответствующей подготовки и знаний.

– Но… – Она почувствовала, что здесь ее загнали в угол. Расследование могло длиться месяцами. У нее нет нужных знаний.

– С другой стороны, – вмешался Смолл, – ваша новая работа начинается меньше чем через месяц. Вам необходимо вернуться в Вашингтон и выполнить соответствующие формальности, познакомиться со всеми вопросами. Вероятно, нужно будет договариваться с университетом, верно?

– Берт, я все это понимаю, но…

Она замолчала и некоторое время сидела, глядя в пустоту. В голове складывалась гадкая мысль. Может быть, дело было в том, что агент вел с ней беседу очень поверхностно, или в том, что ФБР вдруг проявило интерес к делу Уотербери тогда, когда в отношении Пелегрини появились обвинения. Вспомнились слова Беренски. Он – как Морело из «Суперклассики»: гринго заплатили ему столько, что он станет теперь замечать фолы. Теперь фол заметило ФБР, готовое взяться за человека, который совершил двойное преступление – он враг правосудия и враг определенных корпоративных американских интересов. По все еще непонятным для нее причинам ей отводилась роль, согласно которой она должна была создать предпосылки к раскрытию в конечном итоге правды об убийстве Роберта Уотербери. А теперь от нее ждали, что она с чувством исполненного долга, осыпанная похвалами и благодарностями, отбудет из Аргентины, а ФБР свяжет все в тугой пакет и навесит его на шею Пелегрини. Так работает система – вы пишете отчет, получаете повышение и оставляете ответственность на совести кого-то на следующей ступени иерархии. И в один прекрасный день вы обнаруживаете, что вы Мигель Фортунато.

Она на миг прикрыла глаза и затем повернулась к агенту.

– Простите, – проговорила она тихим, уверенным голосом, – но это меня не устраивает.

– Что не устраивает?

– Я еще не все здесь закончила. Я еще не уезжаю.

Последовала неловкая пауза.

– Нет, мисс Фаулер, – возразил Кастро. – Вы здесь все закончили. И вы уезжаете.

Она перевела взгляд с одного застывшего лица на другое. Смолл был смущен, но не вступался за нее, а Кастро казался разозленным и не желал терпеть ее отказ.

– Как это понять, агент Кастро? В течение двух недель вы не отвечаете на мои звонки, а как только неожиданно возникает имя Пелегрини, вы тут как тут! Что здесь происходит? – (Он холодно и безразлично глядел на нее.) – Речь идет вовсе не об убийстве Уотербери, – продолжила она. – Правительству нужен предлог, чтобы зацепить Пелегрини. Вы на кого здесь работаете, мистер Кастро? На «РапидМейл»? Они что, появились на горизонте, проинструктировали вас, намекнули, что вы можете получить некий куш за консультационные услуги, если проявите должное рвение? Может быть, небольшой контракт на услуги по вопросам безопасности после выхода на пенсию?

Теперь он явно вышел из себя:

– Кто вы такая, чтобы?..

– О, извините! Я не должна была сомневаться в вашей честности. Возможно. «РапидМейл» все это разработала в Вашингтоне, приказы пришли оттуда. – Она повернулась в сторону Смолла. – Что вы, Берт, скажете? «АмиБанк» подмазывает колеса из дому? Потому-то все мы и сидим здесь?

Агент Кастро заговорил с нескрываемым презрением:

– Отправляйтесь-ка вы, мисс Фаулер, со всеми своими теориями заговора к вашим друзьям в университете. А здесь мы живем в реальном мире. Все. Ваши дела здесь закончены. – Он посмотрел на Смолла, и они оба поднялись.

Она чувствовала, как все от нее ускользает, и она ничего не может с этим поделать.

– О'кей. Вставать – так всем! Прекрасно! – Она поднялась со стула. – Я знаю все о «РапидМейл» и «Групо АмиБанк» и даже об Уильяме Ренсалере. Он работал в этом самом посольстве и теперь работает у Пелегрини! Я знаю все ваши грязные корпоративные игры. Рикардо Беренски рассказал мне все!

Этого фэбээровец никак не ожидал, и в первый раз она приметила на его лице признаки неуверенности.

– Когда вы разговаривали с Рикардо Беренски? – задал он быстрый вопрос.

– Не ваше дело! Можете прочитать об этом в «Нью-Йорк таймс»!

Упоминание газеты, кажется, успокоило агента Кастро, словно она сделала неверный ход. Он вперил в нее немигающий взгляд и негромко проговорил:

– Ну что ж, мечтайте.

Посольство не заставило себя ждать, и приветственный ковер был свернут моментально. Когда она возвратилась в гостиницу, ее вежливо попросили перерегистрироваться на свою кредитную карту, и этот жест показал ей, что у нее больше нет причин ждать от государственного департамента новых назначений. Она подумала, что к этому времени Уилберт Смолл наверняка уже позвонил Фортунато, чтобы лишить ее каких-либо, пусть даже столь незначительных, полномочий. Она старалась не вспоминать о предложениях работы, которые только что потеряла, – если продолжать об этом думать, сойдешь с ума. Лучше вспоминать Беренски и Кармен Амадо, людей, которые не отступили, и Наоми Уотербери, от которой отступились все. Для нее об отступлении не могло быть и речи.

Она лежала, уставившись в потолок и сжимая ладонями виски. Ей нужно проверить историю Фабиана, отсеять выдумку и найти рациональное зерно. Начать с Терезы Кастекс. С женщины, которая с удовольствием встретится с человеком, ведущим расследование, и которая в состоянии в несколько минут окружить себя стеной адвокатов и телохранителей.

Мысль пришла к ней внезапно, и хотя сперва казалась абсурдной, но по мере того, как она начала продумывать ее осуществление, стала обретать вполне разумные контуры. Она сделала глубокий вдох и заказала два международных телефонных звонка, один в Нью-Йорк, второй в Лос-Анджелес.

– Сузанна! Это Афина. У меня к тебе просьба…