Читать книгу - "Темная лощина - Джон Коннолли"

Со времени последней вырубки законы, относящиеся к лесоводству, изменились: прежде компании сметали с земли все, и это явилось причиной заиливания водоемов и гибели рыбы, миграции животных, сильной эрозии. Теперь их обязали вырубать деревья в шахматном порядке, оставляя половину леса в неприкосновенности на следующие двадцать-тридцать лет, чтобы не нарушалась полностью среда обитания птиц и животных. Уже возникли первые следы вырубок, где олень и лось могли теперь подкормиться пробившимися к свету малиной, ивняком и ольхой.

Итак, дни нетронутой северной девственности были сочтены. Люди и машины нацелились проложить путь в глубину необозримых северных пространств. Гарри Чут мог считаться одним из первопроходцев и одновременно одним из многих. И я подумал: «А ведь сам характер работы должен была завести его в такие места, куда несколько недель назад направляли стопы очень немногие».

На противоположной стороне улицы Лорна Дженнингс вышла из своего зеленого «ниссана» — в застегнутой на все пуговицы белой «дутой» куртке, черных джинсах и черных коротких сапожках, доходящих лишь до середины икр. Невольно подумалось: «Сколько она пробыла здесь? У машины совсем не дымила выхлопная труба. Несмотря на далеко не оживленное движение, по следам от ее покрышек уж проехало немало автомобилей».

Лорна встала у обочины, засунув руки в карманы куртки, и поглядела на здание ресторана. Ее взгляд скользил сверху вниз по окнам, пока не наткнулся на то окно, у которого сидел я с кружкой кофе в руке. Она словно бы разглядывала меня с минуту, затем перешла дорогу, вошла в зал и, быстро сориентировавшись, села прямо за мой столик. Лорна не сняла, а лишь расстегнула куртку. Под курткой оказался красный свитер с высоким горлом, плотно облегавший грудь.

Двое-трое человек бросили в ее сторону косые взгляды и перекинулись между собой парой слов.

— Ты привлекаешь внимание, — сказал я.

— Черт с ними! — резко отреагировала Лорна, слегка покраснев. На ее губах остались следы розовой помады, волосы свободно падали на шею. Мягкая прядь у левого глаза была похожа на перо из птичьего крыла. — Люди интересовались, зачем ты здесь.

Она сделала заказ, и официантка принесла кофе, пончик и несколько тонких ломтиков бекона на отдельной тарелке. Уходя, она по очереди многозначительно взглянула на каждого из нас. Лорна ела пончик без масла, держа его в левой руке, одновременно беря правой кусочки бекона, от которого откусывала с видимым удовольствием.

— И какой ответ они получили?

— Они слышали, что ты разыскиваешь пропавшую девушку. Теперь они мыслят на тему, нет ли у тебя причин быть заинтересованным в исчезновении человека из лесозаготовительной компании... — Она сделала паузу, чтобы глотнуть кофе. — А что, таковые у тебя есть?

— Это ты спрашиваешь или Рэнд?

Она скорчила гримасу и тихо произнесла:

— Ты же знаешь, это удар ниже пояса. Рэнд сам может задать свои вопросы.

Я пожал плечами:

— Думаю, гибель Чута не была результатом несчастного случая. Но мне надо найти факты, это подтверждающие. И я пока не вижу никакой связи между ним и Эллен Коул...

Я выразился не совсем точно. Они были связаны Темной Лощиной и темным шнуром дороги, протянутым сквозь дебри, — шнуром, на котором смерть Чута висела, как одна-единственная красная бусина. Я продолжил:

— Но ведь были и другие смерти. Некоторые из них как-то связаны с парнем по имени Билли Перде. А он ведь из ребят Мида Пайна.

— Ты думаешь, этот парень может сейчас находиться здесь?

— Думается мне, он попытается добраться до дома Пайна. За Билли Перде охотятся кое-какие люди. Очень плохие люди! Он забрал деньги, которые ему не принадлежали, и теперь в панике мечется. Из всех, кому он мог доверять, остался только Мид Пайн.

— И где ты все это узнал?

— Я делал кое-какую работу для его жены. Бывшей жены. Ее звали Рита Фэррис. И у нее был сын.

Лорна нахмурила брови, потом на секунду закрыла глаза — и кивнула, вспомнив имя:

— Женщина и ребенок, которые недавно погибли в Портленде, — ведь это они? А этот Билли Перде — он ее бывший муж?

— Угу. Это именно они.

— Говорят, он сам убил свою семью.

— Нет, это не так.

Она немного помолчала, прежде чем сказать:

— Похоже, ты уверен в этом.

— Он не тот человек.

— А ты знаешь, кто убийца? Кто тот человек?

Теперь она пристально меня разглядывала. По ее глазам было видно, что в ней боролись разные чувства. Я ощущал, как сильные эмоциональные волны исходят от нее. Точно так же, как ночью смог почувствовать момент, когда тихо пошел снег. Она испытывала и любопытство, и сожаление, и что-то еще, что дремало в ней долгие годы, — какое-то подавленное чувство, которое теперь постепенно высвобождалось. Во мне же все происходящее вызывало желание побыстрее избавиться от ее общества: кое-что лучше было бы оставить в прошлом.

— Да, я знаю того человека.

— Ты знаешь, потому что убивал ему подобных?

Прежде чем ответить, я подождал, пока сердце перестанет частить. И только успокоившись, произнес:

— Да.

— Это и есть твоя нынешняя работа?

Я бессмысленно улыбнулся:

— Отчасти вроде бы да.

— Они заслужили смерть?

— Это не одно и то же.

— Я это понимаю... Рэнд все о тебе знает, — сказала она, отодвигая от себя остатки еды. — Он говорил со мной о тебе вчера вечером. На самом деле он все время орал, а я орала в ответ, — она сделала глоток кофе. — Думаю, он тебя боится...

Лорна посмотрела через окно на улицу. Не желая глядеть мне прямо в глаза, она уставилась на мое отражение в стекле.

— Я знаю, что он тебе сделал. В том мужском туалете. Я всегда знала. Прости.

— Я был молод. Я выздоровел.

Она повернулась ко мне:

— А я — нет. Но я не могла оставить его. Тогда — не могла. Я все еще любила его. Или думала, что люблю. Была достаточно молодой, чтобы верить в то, что у нас с ним еще есть шанс. Мы пытались завести детей. Думали, что это могло бы все улучшить. Я потеряла двоих, Берд, последнего — всего год назад. Боюсь, что больше не вытяну. Ни на что уже не гожусь... Я даже ребенка ему дать не смогла!..

Ее губы сморщились, и она резко откинула волосы со лба. Я заметил у нее вокруг глаз темные круги.

— ...Теперь я мечтаю уйти. Но если и уйду, то уйду ни с чем. Мы это так себе представляем. И, может быть, так оно и должно быть. Он хочет, чтобы я осталась. По крайней мере, говорит об этом. Но я тоже за последние годы многому научилась. Узнала, что мужчины ненасытны; они хотят тебя, однако спустя некоторое время перестают испытывать желание к тому, что имеют, и начинают искать чего-то еще. Я вижу, как он глазеет на других женщин, на девчонок в облегающих платьях, когда они идут по городу. Рэнд думает, что какая-нибудь из них даст ему то, чего он жаждет. Но убеждается, что они не могут. И тогда он возвращается, говорит, что виноват, что теперь он это знает. Только вот знает он это лишь до тех пор, пока остро и живо чувствует свою вину, а потом ощущение вины проходит, и он снова испытывает жажду.