Читать книгу - "Мельничная дорога - Кристофер Дж. Эйтс"

Прежде чем отец успел открыть рот, я произнес:

– Это не скала, а откос.

И толкнул.

Росборн, Нью-Йорк, 2008

Патрик бросился бежать – по луговым цветам, вверх по склону сада среди яблонь – быстрее, быстрее, пока не остановился около автомобиля. Сел за руль и начал пятиться, пока багажник не оказался в нескольких футах от дверей амбара. Вылез и огляделся. Положение машины исключало возможность заглянуть в амбар. Ничего не получится.

Патрик отворил одну из створок и посмотрел внутрь. Мэтью лежал на том же месте, где упал, наполовину на солнце, наполовину в тени, тяжелый камень валялся рядом. Патрик открыл багажник, достал веревку и липкую ленту и бросил в солнечное пятно на полу. Взял ружье и прислонил к закрытой створке двери. Прислушался к звуку мотора – машина проехала мимо. Патрик вернулся к багажнику, взял кухонный нож, пачку патронов и одеяло. Положил патроны на заднее сиденье, прикрыл одеялом и вернулся с ножом в амбар.

Приблизившись к Мэтью, пнул его в ступню. Никакой реакции. Поднес к носу тыльную сторону ладони. Дышит. И кровь больше не сочилась из раны на голове.

Патрик распустил веревку и нарезал по шесть футов длиной. Связал руки Мэтью за спиной, затем ноги, потом снова руки. После чего сел, привалившись спиной к стене рядом с дверью амбара.

Может, лучше покончить с делом сейчас, пока Мэтью не пришел в сознание? Но удастся ли погрузить его в багажник? И получится ли дотащить до того места, где Патрик хотел, чтобы его нашли?

«Помню ли я, где находится то дерево», – думал он.

Сквозь обветшалую стену амбара внутрь пробивались солнечные лучи. Все остальное скрывал серый сумрак. В воздухе пахло опилками.

Было ли все притворством? То, что говорил Мэтью? Ничего иного, кроме интриги с целью отомстить. Изображал невинность, прикидывался честным. Я знаю, что вы с Ханной женаты, но даю слово, что понятия об этом не имел, когда в первый раз связался с тобой. Если Мэтью планировал подобраться к Ханне, разве не стал бы сознательно путать его? Играть в искренность, прикидываться, будто открывает тайны прошлого. Полиция так и не выяснила, кто убил Рэнди. Но я это знаю. И по поводу сотрудничества с компанией – не очередной ли это трюк с его стороны? Кроме необходимости общаться с этим козлом Тревино, не могу о них сказать ни одного дурного слова.

Однако какой смысл рассуждать об этом? Притворяется Мэтью или нет, это не имеет значения. Патрик понимал: нужно выкинуть все из головы. Ханна его бросила, и теперь остался единственный выход.

Патрик достал телефон и набрал сообщение. Написал, как сильно любит ее и что собирается сделать из любви к ней. Нажав «отправить», остался сидеть, закрыв лицо ладонями, и теперь черноту за веками нарушали лишь солнечные зайчики в глубине амбара. А когда отсветы померкли, его разум стал куда-то погружаться, словно перемещаясь из одного мира в другой.

Когда же Патрик открыл глаза и отнял от лица руки, ему показалось, будто солнце в амбаре полыхает вдвое ярче, чем прежде. И тогда он увидел, как рядом с неподвижным телом Мэтью нечто обретает форму – деревянная кафедра из старой церкви, место, где в «Загоне красного лося» приветствуют гостей. Патрик оглянулся – вокруг царил шум успешного ресторана: звон посуды и столовых приборов, гул голосов. Оформился бар – выкристаллизовался из дальней стены, сквозь которую просачивался солнечный свет. Витражное окно рисовало на табачного цвета полу похожие на листья красные и зеленые пятна. Бармен в синей рубашке из ткани шамбре и в кожаном переднике разливал из шейкера напитки в винтажные стаканы с завитками из вишен и листьев. Живущие неподалеку в перестроенном здании школы отставные профессора чокались, пробовали фирменный коктейль и одобрительно кивали. Откуда-то из темноты доносилась музыка. Вероятно, играл живой оркестр.

Гости за столиком номер семь заказали ковбойский бифштекс на двоих, и теперь он шипел на поданной им чугунной с длинной ручкой сковороде. Они от восторга зааплодировали – молодая пара, похоже, приехала из Бруклина собирать яблоки и пить сидр.

Ресторан гудел, в столбах вечернего солнечного света клубилась пыль, люди смеялись, веселились.

В ушах все явственнее слышался женский голос, приветствующий из-за кафедры прибывающих гостей: «Добро пожаловать в “Загон красного лося”». Патрик замер от счастья, узнав голос Ханны – она ушла из газеты, чтобы помогать ему в ресторане. У них счастливая жизнь на старой ферме, в которую они влюбились, как только риелтор показал им это место. По ночам, когда ресторан закрыт, они сидят на веранде, пьют красное вино и любуются яркими звездами.

«Добро пожаловать, – снова и снова говорит Ханна. – Добро пожаловать. Рады снова вас видеть».

Мэтью пошевелился, и Патрик посмотрел на часы. Начало пятого – до темноты еще много времени.

Он взял липкую ленту и перевернул Мэтью на бок. У того дрогнули веки, он попытался подняться, что-то сказать.

– Тихо. Не теперь, – произнес Патрик. Он оторвал кусок ленты, поднес к его лицу, Мэтью отворачивался. Патрик прилепил ленту к его губам, сел на корточки и смотрел, как друг детства приходит в себя.

Лезвия солнечных лучей прорезали амбар насквозь и осветили старую табличку: «Собственноручный сбор яблок».

Через несколько минут Мэтью начал сражаться с веревками.

– Бесполезно, – усмехнулся Патрик. – В этой игре ты всегда был хуже меня.

Однако Мэтью не сдавался – сгибал и разгибал колени, ворочал связанными за спиной руками. Патрик подошел к двери амбара, взял ружье и встал так, чтобы Мэтью мог его видеть.

– Уймись.

Однако Мэтью не унимался и успокоился, только когда Патрик взвел курок.

– Так-то лучше, – произнес Патрик. – А теперь слушай. Предлагаю сделку. Если сделаешь все, что я велю, пойдешь, куда скажу, и будешь исполнять мои приказы, когда мы окажемся на месте, я сниму скотч, и ты поведаешь все, что захочешь. Согласен?

Мэтью не пошевелился, лишь пронзительно смотрел снизу вверх, словно вообразил, будто способен силой взгляда разоружить противника и силой мысли сбросить веревки.

Патрик махнул стволом сверху вниз, затем справа налево.

– Ты либо кивни, либо покачай головой. Одно из двух.

Мэтью кивнул.

– Отлично. Сейчас я разрежу веревки у тебя на ногах. Руки останутся связанными. Затем залезешь в багажник моей машины. Согласен?

Мэтью опять кивнул.

– Прекрасно. – Патрик взял нож. – И не волнуйся. Осталось недолго. Мне не терпится услышать твои объяснения.

МЭТЬЮ

Чтобы не наткнуться на тебя, я пошел обратно вдоль хребта – не хотел впутывать тебя в то, что случилось с отцом, лучше, чтобы ты вообще не узнал о его смерти. А затем вернулся в город по северному горному распадку. Этим путем жители Росборна почти не пользовались, и меня не видел никто.