Читать книгу - "Корабль-призрак - Хэммонд Иннес"

Хиггинс бездумно расходовал свою грубую силу, однако приблизиться к нам ближе, чем на пятьдесят ярдов, ему не удалось.

Туман поредел, когда начало смеркаться. Наконец от него не осталось ничего, кроме изорванной дымки, сквозь которую проглядывали звезды. В свете молодой луны дымка жутковато мерцала, и мы по-прежнему видели преследующего нас Хиггинса. Фосфоресцирующие капли обрисовывали лопасти весел всякий раз, когда он поднимал их над водой.

Один раз мы остановились, и Пэтчу удалось рывком вправить мне плечо. Чуть позже я перебрался на центральную банку и сел на левое весло. Я греб одной рукой, и даже это причиняло мне изрядную боль. Но к этому времени Пэтч очень устал, так что равновесия это не нарушало.

Так мы гребли всю ночь, держа курс по ручному компасу, тускло светящемуся в коробке у наших ног. Луна зашла, и окружающее сияние померкло. Мы потеряли Хиггинса из виду. Поднялся ветер, и волны начали плескать воду нам в шлюпку, опрокидывая в нее свои гребни. Но он снова стих около четырех часов утра, и наконец звезды начали тускнеть в первом проблеске приближающегося дня. Облачный холодный рассвет наступал медленно и неохотно. Нашим взглядам предстало бугристое, покрытое приливными бурунами море. Далеко впереди расстилалось покрывало тумана, отделяющее нас от побережья Франции.

Мы позавтракали тремя квадратиками шоколада. Это была половина из того, что у нас осталось. Деревянные борта шлюпки были усеяны каплями росы, пропитавшей сыростью и нашу одежду. Качаясь на волнах, шлюпка черпала воду, хлюпавшую у нас под ногами на полу. Мы настолько выбились из сил, что нам с трудом удавалось удерживать ее на курсе.

— Далеко еще? — задыхаясь, выдавил я.

Пэтч посмотрел на меня ввалившимися в глазницы глазами. От усталости его лицо посерело, а окаймленные засохшей солью губы потрескались.

— Я не знаю, — с трудом выдохнул он и нахмурился, пытаясь сосредоточиться. — Через два часа течение повернет на запад и поможет нам. — Он опустил руку в море и отер соленой водой лицо. — Думаю, осталось недолго.

Недолго! Я заскрежетал зубами. Соль была под моими веками и у меня во рту. Она иглами колола мою кожу. Ледяной рассвет сковал все мое тело. Я отчаянно сожалел о том, что встретил этого изможденного, похожего на саму смерть незнакомца, который с мрачной решимостью греб, сидя на банке рядом со мной. Мой мозг затуманился, и я снова был с Майком, и мы строили планы… Но теперь наше будущее было мертво. «Морская Ведьма» погибла, и единственной моей целью остались рифы Минкерс, к которым я приближался, хотя каждый последующий гребок был еще мучительнее предыдущего.

Море на рассвете было пустым. Я готов был поклясться, что вокруг не было никого и ничего. Я осмотрел его очень внимательно, всматриваясь в каждую ложбинку, в каждый барашек, в каждый бурун и гребень. Кроме нас там не было ничего — абсолютная пустота. И вдруг вдали, над плечом Пэтча, я увидел какое-то пятнышко. Огромным огненным шаром вставало солнце, и облака на востоке засияли оранжевыми отсветами, а затем их края вспыхнули огнем. И все это отразившееся в воде буйство цвета, казалось, предназначалось только для того, чтобы я смог рассмотреть пятнышко, обретшее на ярком фоне черный силуэт. Это была лодка с двумя веслами, на которые налегал один человек.

Десять минут спустя туман снова окутал нас своим липким покрывалом. Пятнышко поблекло и исчезло. И в этот момент мне почудилось, что я слышу звон. Он был едва слышен и доносился откуда-то с востока. Но когда мы перестали грести, уже ничего не было слышно. Не считая плеска волн, стояла абсолютная тишина. А волны окружали нас со всех сторон. Мы были заключены в серый и тесный водный мирок. Но чуть позже за завесой тумана послышалось какое-то бормотание и шорох. Почти в ту же секунду туман потемнел, стал черным, и рядом с нами скользнула какая-то тень, похожая на гигантскую судовую надстройку боевого корабля. На мгновение тень как будто замерла, размытая и неотчетливая. Это была массивная черная скала, у подножия которой ласково пенились волны. В следующую секунду она исчезла, потому что течение увлекало нас дальше.

— Боже мой! Мы на месте! — прохрипел я.

Мы перестали грести, и со всех сторон нас окружало бормотание моря. Из серой завесы тумана показалась еще одна скала, зловещий каменный столб, похожий на скрюченный палец, окруженный вспенившейся водой. Он тоже украдкой скользнул мимо, и казалось, что плывет он, а не мы. На мгновение этот проклятый туман сумел убедить меня в том, что мы попали в геологический кошмар, в котором скалы обладают способностью двигаться и плавают по воде. И вдруг волна поднялась, выросла и рассыпалась. Через кромку борта в шлюпку хлынула вода. Шлюпка налетела на подводный риф, и нас отшвырнуло назад. Течение закружило нас и оттащило от скал прежде, чем на нас налетела следующая волна. Мы промокли до нитки, а шлюпка была до половины заполнена водой. Было бессмысленно продолжать путь, позволяя течению носить нас по лабиринту смертельно опасных скал. Мы добрались до рифов Минкерс, но на площади в двадцать на десять миль нечего было и надеяться найти то, что мы искали.

— Придется обождать, пока рассеется туман, — пробормотал Пэтч. — Слишком опасно. Сейчас отлив, и все рифы снаружи.

С подветренной стороны уродливого скалистого островка нам удалось найти крохотную бухточку, в которой вода была неподвижной и гладкой, как стекло. Привязав шлюпку к большой гранитной плите, мы на негнущихся ногах выбрались наружу. Мы топали и ходили, но пот продолжал льнуть к нам ледяной пленкой, и мы дрожали в наших промокших куртках. Мы съели остатки шоколада и немного поговорили, радуясь звуку наших голосов в этом холодном угрюмом месте.

Наверное, ни о чем, кроме «Мэри Дир», Пэтч и не мог говорить. Мы были так близко к пароходу, что не позволяющий подойти к нему туман приводил нас в отчаяние. Какое-то время он говорил о Райсе, а потом начал рассказывать о смерти Таггарта. Казалось, ему необходимо об этом говорить.

— Бедняга! — шептал он. — Ради этой своей дочки он продавал свою душу в каждом порту Дальнего Востока. Он разрушил свое здоровье, напиваясь до чертиков и впутываясь в любые сомнительные сделки, которые позволяли ему заработать больше, чем просто капитанскую зарплату. Именно поэтому они и наняли его в Сингапуре.

— Значит, его нанял Гундерсен? — спросил я.

— Наверное. Я не знаю. — Он пожал плечами. — Кто бы это ни был, они неправильно выбрали время. Старик возвращался домой к дочери. Он ни за что не затопил бы корабль в своем последнем плавании.

— Выходит, Деллимар от него избавился? Ты на это намекаешь?

Он покачал головой.

— Нет, я не думаю, что он собирался его убивать. Мне кажется, он забрал у него спиртное и выжидал, пока старик созреет и сделает то, что от него хотят. Деллимар не мог знать, что в ту ночь Таггарт умрет. — Он криво усмехнулся. — Но ведь это практически то же самое, разве не так?

В ту ночь он несколько часов сидел с Таггартом, слушая историю его жизни, обрывки которой капитан начинал рассказывать, когда его сознание мутилось — риск и мошенничество, аферы и сомнительные сделки… а потом двое его людей утонуло. После этого Таггарт запил.