Читать книгу - "Похититель душ - Энн Бенсон"

– Будем надеяться. Это принесет пользу всем заинтересованным лицам.

Позже в тот же день его преосвященство встретился со своими советниками, которые согласились, что он избрал блестящий путь для решения вставшей перед ним задачи. Герцогу Иоанну было составлено письмо, в котором ему предлагалось встретиться с его могущественным братом Артюром, чтобы обсудить намерения относительно милорда.

Если вы намерены конфисковать Тиффож и Пузож в качестве штрафа, назначенного милорду Жилю, вам следует сначала попросить вашего брата, чтобы он уговорил короля дать разрешение. Это будет самым разумным.

Разумеется, все эти блестящие идеи ничего бы не дали, если бы вдруг у Карла заговорила совесть и он вспомнил о своем долге перед Жилем за то, что тот поддержал Жанну д'Арк – ведь без ее победы он никогда не получил бы корону. Но со времени казни Жанны прошло почти десять лет. Хорошая память у него или не очень, Карл не станет платить свой долг, если его об этом не попросят. Мне представляется, что простые крестьяне всегда знают, когда следует отдавать долги, а вот короли рассчитывают на то, что им напомнят кредиторы.

Мы сидели на своих лошадях и смотрели на крепость Ванн. Сколько же подобных чудовищных сооружений довелось мне повидать за свою жизнь на этой земле? Слишком много. Мне часто кажется, что простые люди даже представить себе не могут, что происходит по другую сторону рвов с мутной, грязной водой. Будучи представительницей среднего класса, я видела достаточно, чтобы знать, что далеко не все там чисто и прекрасно.

За стенами, над которыми развевался флаг герцога Иоанна, состоялась встреча братьев, на которой под руководством его преосвященства Жана де Малеструа, волей Божией епископа Нанта, было достигнуто соглашение. Артюр де Ришмон, коннетабль Франции, друг и союзник короля Карла, займет владения Жиля де Ре во Франции, включая Тиффож и Пузож. Герцог Иоанн будет освобожден от неприятной обязанности сделать это своими силами. Король Карл не будет выглядеть слишком покладистым, а также на него не падет позор предательства и неблагодарности. Де Ришмон получит Бретонские владения милорда, когда их можно будет конфисковать законным путем.

Мы отправились из Ванна в Тиффож, где с нами встретился де Ришмон. Конфискация Тиффожа прошла быстро и без кровопролития. Священник Жан ле Феррон, который был по-прежнему заключен там после всех унижений, выпавших на его долю от рук Жиля де Ре во время нападения на Сент-Этьен, наконец получил свободу и был поручен нашим заботам. На теле несчастного все еще оставались шрамы и рубцы от пыток, но он проехал по подъемному мосту с гордо поднятой головой. Он не произнес ни слова, когда мы проводили его в Нант и передали в руки брата, Жоффруа.

Теперь больше не оставалось сомнений, что Жиль де Ре рухнет со своего пьедестала и уже больше никогда не поднимется.

Прохладный ветер с запада щипал мои лодыжки, когда я, стоя на деревянной платформе, потянулась к самой высокой ветке, где увидела яблоко. Жан де Малеструа был так занят приготовлениями к процессу над милордом, что почти во мне не нуждался, положение, которое мне иногда нравилось, а порой – нет, в зависимости от настроения. Простая работа по сбору урожая наполнила меня миром и покоем: я носила ящики, помогая более пожилым сестрам, чье желание помочь превосходило возможности. В результате я чувствовала себя молодой. Еще я держала лестницы, когда молодые люди поднимались к небесам, чтобы собрать дары Бога, потом утешала послушницу, которая нечаянно съела половину червяка. Я уверила ее, что в этих скользких существах содержатся полезные вещества, которые нередко используются в сложных микстурах, – так мне рассказала одна повитуха. Занимаясь мелкими делами, я получила возможность сосредоточиться на радостях настоящего момента и не думать об ужасах, ждущих меня впереди.

Но удовлетворение всегда будет оставаться одним из капризов Бога, так случилось и в этот день. Стоя на своей платформе, я первая увидела молодого монаха, который вышел из дворца епископа и направился в сад. Я с любопытством наблюдала, как юный священник подошел к брату Демьену, они о чем-то коротко поговорили, а потом посмотрели в мою сторону.

Я спустилась вниз, выбрала из своей корзинки самое красивое яблоко и быстро вытерла его о рукав. Когда брат Демьен подошел ко мне, я почтительно протянула ему плод.

– Думаю, Господь благословил нас хорошим урожаем, – сказал он, взяв яблоко из моих рук.

– Да, – согласилась я с ним. – Я получаю настоящее удовольствие от мирного сбора урожая.

– Боюсь, мне придется лишить вас удовольствия. Его преосвященство хочет поговорить с вами.

– О Жильметта, – вскричал Жан де Малеструа, когда я вошла. – Почему вы хмуритесь?

– Вам не кажется ненормальным, что вы сидите в каменных стенах в такой чудесный день?

– Наверное, чрезмерная любовь брата Демьена к садоводству заразила и вас тоже. – Он несколько мгновений поколебался, словно что-то обдумывал, а потом продолжил: – Простите за то, что оторвал вас от вашего мирного занятия. Но полагаю, вы бы хотели это увидеть раньше остальных.

Он протянул мне свернутый пергамент, подписанный незнакомым почерком. Опустившись на стул, я пробежала глазами приветствия и прочие формальности, потому что они одинаковы на всех юридических документах: «Именем такого-то, по воле такого-то, под покровительством такого-то…»

Эти слова только мешают добраться до той части послания, которая имеет значение.

Мы, не желая, чтобы подобные преступления и еретические болезни, которые растут, точно опухоль, если их не вырвать немедленно и если молча их игнорировать или скрывать правду о них, с целью применить это лекарство как можно эффективнее, именем присутствующих, просим и требуем, чтобы вы, не обвиняя в преступлениях и грехах других, не пытаясь оправдаться за счет других, повелением этого эдикта предстали перед нами или нашим представителем в Нанте, в понедельник, следующий за праздником Воздвижения Животворящего Креста, то есть в девятнадцатый день сентября. Вас, Жиль де Ре, рыцарь, наш подданный, находящийся в нашей юрисдикции, мы призываем в соответствии с условиями данного письма предстать перед Нами, а также перед обвинителем Нашего суда в Нанте, которому поручено это дело с целью привести его к завершению во имя нашей веры, а также закона, и для достижения этого Наша воля состоит в том, чтобы настоящие письма были вовремя отправлены адресату вами или кем-нибудь из ваших подчиненных.

Написано 13 сентября в год 1440 от Рождества Христова.

Сегодняшнее число. Но было еще довольно рано, и письмо, наверное, не добралось до своего адресата. Оно было составлено по приказу епископа Жана Гийоля, с которым мы были не слишком хорошо знакомы. Я положила письмо на колени.

– Вы не подписали его.

– Другие наделены достаточными полномочиями. Завтра увидит свет еще одно официальное заявление: «Я, Робин Гийоме, священнослужитель, государственный нотариус епархии Нанта, в соответствии со всеми правилами и формой, собственноручно, 14 сентября 1440 года, составил эти документы, в которых вышеназванный Жиль, рыцарь, барон Ре, объявлен главным обвиняемым».