Читать книгу - "Карта монаха - Ричард Дейч"

Чтобы окончательно успокоиться, он спустился в винный погреб и достал портвейн «Гаррафейра», приобретенный во время последней поездки в Португалию. Это вино обычно действовало на него благотворно. Раскупорив бутылку, налил себе в суживающийся кверху бокал, покрутил вино, принялся разглядывать золотые искорки за стеклом, стараясь отвлечься от тревожных мыслей. И скоро они утихли.

Его мир перевернулся во время планового медицинского обследования. Он всегда представлял собой образец здоровья, не болел и не испытывал серьезных недомоганий с самого детства — с того дня в восьмилетнем возрасте, когда его чуть не убил астматический приступ. С тех пор его дыхание было неизменно ровным, он не простужался, у него не повышалась температура, и лишь изредка, от переутомления, его беспокоила головная боль. Он решил пройти полное обследование, включающее в себя сканирование всех внутренних органов, из чистого любопытства: ему было интересно, как выглядит его тело изнутри. Если бы он знал, какой ужас ожидает его за дверью, которую он так легкомысленно открыл! Тогда он сразу же закрыл бы ее, вернулся назад во времени и переменил свое принятое под влиянием одной только прихоти решение.

Джулиан видел результаты ПЭТ[8], показывающие его мозг изнутри; видел полушария с мозолистым телом между ними. Откуда-то из самой глубины, из центра мозга, выходили длинные извивающиеся волокна. Необычная опухоль, по словам доктора, такую он видел в первый раз, но тем не менее опухоль.

И операция не поможет, только убьет его.

Несмотря на неисчислимые богатства, на гигантскую власть…

Джулиан умирал.

Все щедро финансировавшиеся исследования, все усилия ничего не дали; его доктора ни на шаг не приблизились к тому, чтобы найти средство излечения. Они не могли сказать, ни сколько времени ему осталось, ни как и в каком темпе будет идти разрушение его организма. Единственное, в чем сходились все, — это что в конце его ждет смерть. Его единственная надежда содержалась в шкатулке, известной под названием «Альберо делла вита».

Когда доктор Роберт Таннер сообщил ему, наедине, в библиотеке, окончательный диагноз, Джулиан просто улыбнулся. Потом оба встали и перешли в эту самую комнату. Выбрав бутылку «Шираза», Джулиан произнес тост за доктора, поблагодарил того за все усилия. Никто не мог сказать, как давно необычное новообразование появилось у него в мозгу. Может быть, несколько месяцев тому назад, возможно, несколько лет. Таннер назначил химиотерапию и радиацию, но объяснил, что это лишь подарит ему время, но не излечит болезнь. Они порассуждали философски о жизни, о ее качестве, о препятствиях, возникающих на нашем пути, и о том, что никто, в сущности, не ведает, сколько ему еще осталось и когда настанет утро последнего дня.

Джулиан поблагодарил доктора Таннера за слова сочувствия, выпил за его здоровье, а после того похоронили в гробнице номер 789. Почетное место, всего в трех могилах от жены и тестя.

Джулиан пока еще не чувствовал себя окончательно больным, но головные боли участились, и он не нуждался в докторе, чтобы понять причину.

Он осмотрелся. Усыпальница, устроенная много лет назад в темной, пугающей своим мраком пещере, дышала смертью. Смерть словно витала в воздухе, маячила в густых тенях, выглядывала из дальних углов, похожая на бешеное животное, высматривающее себе очередную жертву. Темнота и тени, казалось, поглощали и без того скудный свет, который оставался в помещении. Джулиан вдруг почувствовал, что они и из него высасывают жизнь, гасят ту искру надежды, которая еще его не покинула.

И, окидывая взглядом могилы своих жертв, людей, которых убил ради достижения своих целей, он знал собственную участь, от которой ему не уйти. Знал, что сказано про него в Книге жизни. Что ему вечного блаженства не уготовано.

Его смертный приговор будет и приговором к вечному мраку. Потому что никто лучше его не знает его грехов, и о том, что за его спиной тянется след смерти, и о том, что он наслаждается, убивая людей.

Его единственный шанс, единственная надежда — в золотой шкатулке, погребенной где-то под Кремлем.

И в пошатнувшемся уме Джулиана родилась мысль, что если ему придется умирать, если надежду на спасение у него отнимут, то его ярость обрушится на всех. Если Майкл не добудет ему шкатулку, то погибнет не только его отец, но и его друзья и их семьи; все, хоть как-то связанные с Майклом Сент-Пьером, будут сурово наказаны. А наблюдать за их гибелью, всех до одного, он станет из этой самой комнаты.