Читать книгу - "Забирая дыхание - Сабина Тислер"

Амбра, июль 2009 года

Донато Нери покинул бюро за четверть часа до окончания рабочего времени. Он просто не мог больше сидеть тут без дела, в то время как едва не лопался от злости.

Было без четверти семь. Время ужина. Наверное, бабушка уже сидела у накрытого стола и барабанила по нему приборами. Этого Нери не мог вынести, ведь, если бабушка будет присутствовать за ужином, он не сможет поговорить с Габриэллой. Ему надо было выбрать момент, чтобы сообщить ей плохую новость, а это возможно только тогда, когда они одни, чтобы бабушка не смогла подмешать в разговор свою ложку дегтя.

Прежде чем уйти, Нери позвонил Габриэлле:

— Извини, cara^[43], но сегодня я немного задержусь. Мне нужно еще раз зайти к вдове Кармини, у которой взломали дом. Ужинайте без меня, я не голоден.

Габриэлла ничего не сказала, лишь злобно фыркнула и бросила трубку.

В этом не было ничего особенного, так она реагировала часто, когда он приходил позже, и в большинстве случаев ее злость улетучивалась через час-два, поэтому Нери не стал особо задумываться об этом.

Вечером он еще раз заглянул к вдове Кармини, и в этот раз ей пришлось признаться, что бандитский пистолет ей всего лишь приснился, что в доме не было никаких налетчиков, что ничего — ни пары евро, ни брошки тетушки Исадоры, ни даже бутылки граппы — не было украдено. А поскольку веселая вдова любила выпить уже с утра, то зачастую после обеда спала глубоко и крепко.

В баре Нери уселся около двери и заказал бокал холодного белого вина, а к нему большую бутылку воды. Правда, на нем еще была форма, но он уже не был на службе.

Франческа принесла напитки. Нери коротко кивнул ей, закинул ногу за ногу и расстегнулся. Вечер был теплым, но жара давила уже не так сильно и не была такой липкой, как несколько часов назад.

Нери был рад уже тому, что никто к нему не подсаживался и не бомбардировал его вопросами. И прежде всего потому, что бар был практически пуст. В это время все ужинали с семьями.

Полчаса спустя он заказал еще бокал вина, а к нему два бутерброда — с ветчиной и сыром.

«У меня в жизни ничего не складывается, — думал он, — ничего не выходит так, как я мечтаю, ничего не получается. Габриэлла совершенно права: я проклятый Богом неудачник!»

Не желая оплакивать себя, Нери решил больше не ломать над этим голову и через какое-то время почувствовал, что ему это удалось.

Когда около девяти вечера он пришел домой, на первый взгляд все выглядело тихо и мирно. Габриэлла и ее мать Глория сидели перед телевизором и смотрели «Chi voul essere millionario»^[44].

У бабушки, несмотря на жару, на коленях лежало связанное крючком покрывало, а на носу красовались очки с толстыми стеклами. Нервно барабаня пальцами, она отвечала на вопросы. Если вопрос звучал так: «Какой сыр считается свежим сыром? а) „Лаубенкезе“; б) „Хюттенкезе“; в) „Катенкезе“; г) „Шуппенкезе“ из сеней»^[45], бабушка говорила:

— Ясно, что пекорино^[46]. Это самый свежий сыр. Если, конечно, знать, где его покупать. Дать облапошить себя и заполучить тухлятину можно везде.

У Габриэллы глаза были закрыты, и Нери не знал, бодрствует она или уснула. Никто, казалось, не заметил его прихода. Тогда он громко кашлянул и сказал:

— Привет! Вот и я.

Габриэлла открыла глаза:

— Ах, Нери! Чао!

Бабушка сняла очки и посмотрела на него взглядом, исполненным ненависти.