Читать книгу - "Сошедший с рельсов - Джеймс Сигел"

Наша новая жизнь.

Я вставал в половине седьмого утра и готовил завтрак для Дианы и Анны. То есть для Джеми. Она училась там, где преподавал я. Я сумел записать ее в школу имени Джорджа Вашингтона. Когда директор попросил предъявить аттестат прошлой академической успеваемости Анны, его любимый учитель ответил:

– Нет проблем. Пошлю запрос и через несколько месяцев документ поступит.

Директор сказал: «Прекрасно» – и больше к этой теме не возвращался.

Я разыскал местного эндокринолога – его звали доктор Милбурн, – и Анна смогла продолжать диализ без всякого перерыва. Доктор тоже попросил документы и получил такой же ответ, как и школьные власти. Но его не слишком волновали бумаги. Я дал ему журнал показателей сахара в крови Анны за последние пять лет, он ознакомился и с недавними анализами и обследованиями, этого оказалось довольно. Врач сделал Анне диализ у себя в кабинете, а потом напечатал на портативной машинке предписания, которыми следовало руководствоваться дома. Расходы покрыла моя новая страховка Комитета образования штата Иллинойс.

В Чикаго я нашел аптеку, где продавали специальный, медленно разлагающийся инсулин из свиных клеток: обычный, синтетический, инсулин Анна переносила плохо.

Диана, чтобы поддержать финансовое положение семьи, пошла работать под своим вторым именем – Ким – секретарем на полставки.

Произошла удивительная вещь.

Мы снова стали счастливыми.

Проникались счастьем постепенно, маленькими порциями, пока наконец без всякого страха не заявили: «Да, нам хорошо».

Нам был ниспослан еще один шанс в том, что звалось семьей. И мы ухватились за него обеими руками. Могло показаться, что мы все начали заново: только недавно сыграли свадьбу и полны страстью и надеждой. Да, мы не знали, сколько времени с нами пробудет Анна, но наслаждались каждой минутой, прожитой вместе. Мы утешали, поддерживали друг друга. Молчание ушло из нашего дома, и моя семья превратилась в образец понимания и общения.

У нас с Дианой наладились и интимные отношения. В первую же ночь под новой крышей нами овладела невероятная страсть. Таких ощущений мы раньше никогда не испытывали. Мы мяли друг друга, терзали, потели, а в конце посмотрели друг другу в глаза: неужели это в самом деле мы?

Через два месяца Диана объявила, что забеременела.

– Ты… что? – не поверил я.

– Понесла. Залетела. Забрюхатела. Как по-твоему, сделать аборт?

– Ни в коем случае, – отрезал я.

Когда-то мы намеревались завести второго ребенка, но болезнь Анны переменила наши настроения. Теперь я снова этого хотел – так же сильно, как многого другого.

– Согласна, – улыбнулась Диана. – Я тоже так считаю.

Через семь месяцев у Джеми родился братик. Мы назвали его Алексом. Выбрали имя, памятуя о моем деде Александре.

* * *

Первый звонок прозвучал зимой.

Я вышел из роксмановской аптеки с лекарствами для Анны.

Меня повергла в изумление суровость здешнего климата. Сказать, что Чикаго – ветреный город, значит, ничего не сказать.

Студеный город, город ниже ноля, город-льдышка – так было бы гораздо точнее.

На мне были меховая куртка, вязаная шапочка, наушники, теплые перчатки. И все равно я дрожал. На верхней губе выступил иней.

Я направлялся к стоянке, надеясь, что машина, несмотря на мороз, заведется. И вот, обходя аптеку, столкнулся с блондинкой.

– Извините, – обронил я.

Это была Мэри Уидгер.

– Ничего страшного, – ответила она.

Я отпрянул и продолжил путь. По дороге вспомнил: в этом городе размещались штаб-квартиры нескольких наших клиентов – мы рекламировали их упаковочную тару. Наверное, Мэри приехала на встречу с заказчиками. Я украдкой выглянул из-за угла. Мэри все еще топталась на месте.

Неужели она меня узнала?

Вряд ли: я так и не сбрил бороду. Но сердце у меня екнуло.

Тяжело выдыхая горячий пар, я постоял несколько минут за углом и снова выглянул.

Мэри Уидгер ушла.