Читать книгу - "Пропавшие - Крис Муни"

— Ты принес ключи Бойля? — спросила Дарби.

— Они у Холлоувэя.

— В комнате с фотографиями стоит запертый шкаф с картотекой. Я хочу заглянуть туда — посмотреть, нет ли там чего-нибудь о Мелани Круз.

— С минуты на минуту должны прибыть эксперты-криминалисты. Теперь это их дело. Пусть обследуют место преступления. Ты как, держишься?

Дарби не ответила. Она отдала ему фотоаппарат Эвана.

— Там кое-какие снимки, на которых видно, что он делал с похищенными женщинами.

— Холлоувэй сказал, что ты можешь дать показания завтра. Тебе нужно как следует выспаться. Один из его офицеров отвезет тебя домой.

— Я уже позвонила Купу. Он едет за мной.

Дарби рассказала Банвилю о Мелани Круз и других исчезнувших женщинах. А закончив, написала с обратной стороны визитки номер телефона.

— Это мамин домашний телефон. Если узнаешь что-нибудь о Мелани, сразу же позвони. Не важно, в котором часу.

Банвиль засунул визитку в карман.

— Сразу после разговора с тобой я позвонил Диане Крэнмор… Я сказал ей, что если бы не ты, мы бы никогда не нашли ее дочь. Я хотел, чтобы она знала это.

— Мы нашли ее вместе.

— То, что ты сделала… — Банвиль повернулся к машине Эвана и довольно долго ее рассматривал. — Если бы ты тогда не надавила на меня, все вышло бы иначе.

— Но ведь не вышло же. Спасибо тебе.

Банвиль кивнул. Он не знал, куда деть руки.

Дарби протянула ему руку. Банвиль ее пожал.

К тому времени, как приехал Куп на своем «мустанге», дорога перед фермой была забита полицейскими машинами и служебным транспортом экспертов-криминалистов. Пресса тоже подоспела. Дарби заметила несколько телекамер, установленных за ограждениями. Фотографы спешили сделать снимки.

Куп снял куртку и накинул ей на плечи. Он прижал ее к себе и долго не отпускал.

— Куда тебя отвезти?

— Домой, — ответила Дарби.

Куп молча ехал по темной ухабистой дороге. Одежда Дарби пропахла кровью и порохом. Она опустила стекло, закрыла глаза и подставила лицо ветру.

Когда машина вдруг затормозила, Дарби открыла глаза и увидела, что они съехали на обочину. Куп перегнулся на заднее сиденье и вытащил мини-холодильник. Внутри, обложенные льдом, стояли два стакана и бутылка ирландского виски.

— Напиток богов, — сказал Куп. — Я подумал, что тебе это не помешает.

Дарби положила в стаканы лед и налила виски. К моменту, когда они подъехали к границе штата, она допивала уже вторую порцию.

— Мне уже гораздо лучше, — сказала она.

— У меня руки чесались позвонить Лиланду, но я подумал, что ты захочешь все ему рассказать сама, лично.

— Ты угадал.

— Можно мне при этом присутствовать? Хочу запечатлеть выражение его лица на камеру.

— Я хочу, чтобы ты знал… — сказала Дарби и рассказала о Мелани и Стэйси. Она второй раз пересказывала эту историю. Но на этот раз ей хотелось рассказать ее медленно, в подробностях. Ей надо было, чтобы Куп понял, что ей пришлось пережить. — Я сказала Мел, что не хочу больше дружить со Стэйси, но Мел не могла этого допустить. Она продолжала давить. Она хотела, чтобы все было как раньше. Она хотела быть миротворцем. Когда я увидела ее внизу, мне захотелось… — Дарби оборвала себя на полуслове.

Куп не стал на нее давить. Дарби чувствовала, что вот-вот расплачется, поэтому постаралась взять себя в руки.

Но внутри уже все кипело. Неприглядная и горькая правда, которую Дарби все эти годы носила в себе, грозила теперь вырваться наружу. Когда на глаза навернулись слезу, Дарби не стала их сдерживать — она слишком устала, чтобы бороться еще и с собой.

— Мел кричала… У Грэйди был нож, и он резал им Мел, а она кричала, чтобы он этого не делал. Она умоляла меня спуститься и помочь ей. А я не спустилась… Но я ведь не приглашала ни Мел, ни тем более Стэйси. Мел сама так решила. Это она приняла решение приехать, а не я. Но все равно часть меня… Всякий раз, встречая ее маму, которая смотрела на меня так, будто это я похитила Мелани, мне хотелось рассказать ей правду. Я хотела бросить это ей в лицо, чтобы она никогда больше не смотрела на меня так!

— И что тебе помешало?

Но Дарби не нашлась, что ответить. Как она могла объяснить, что часть ее ненавидела Мел за то, что она пришла тогда и привела с собой Стэйси? И как описать чувство, которое она испытывала не только за случившееся в тот вечер, но и за то, что творилось с ней потом, когда на нее навалились одновременно чувство вины и ненависть?

Она закрыла глаза и попыталась мысленно вернуться к разговору с Мел возле школьных ящичков, когда Мел предлагала помириться. Дарби гадала, что было бы, если бы она тогда ответила согласием. Была бы она до сих пор жива? Или ее уже давно похоронили бы в лесу, где ее никто и никогда бы уже не нашел?

Куп обнял ее за плечи. Дарби прижалась к нему.

— Дарби?

— Да?

— То, что ты тогда оставила Мелани… Ты поступила правильно.

Всю дорогу до шоссе 1 Дарби молчала. Вдалеке показались огни Бостона.

— Я постоянно вспоминаю тот день, когда Эван пришел на пляж и рассказал мне о Викторе Грэйди и Мелани Круз. Это было двадцать лет назад. Прошли долгие двадцать лет, а ничего не забылось.

— Позже забудется.

— Ну да, как же!

— Если захочешь еще что-то рассказать, я всегда к твоим услугам, — сказал Куп. — Да ты и так это знаешь, верно?

— Да, знаю.

— Хорошо, — сказал Куп и поцеловал ее макушку. Он так и не отпустил ее. А она и не хотела, чтобы он отпускал…

Когда они приехали в Бэлхем, уже светало. Дарби отвела Купа в комнату для гостей, а сама отправилась в душ.

Переодевшись в чистое и наложив свежую повязку, она пошла к матери в спальню, проверить, как она там. Шейла спала.

Где? Где похоронена Мелани?

Спроси… у своей… матери.

Дарби забралась в кровать и прижалась к маминой спине, обвив ее руками. Она до сих пор помнила, как родители сидели в старом «бьюике»-универсале с деревянным салоном, как Биг Рэд барабанил пальцами по рулю в такт песне Фрэнка Синатры, а Шейла улыбалась. Какими они были тогда молодыми, сильными, здоровыми… Дарби вслушивалась в мягкое мамино дыхание — вдох-выдох, вдох-выдох — и хотела, чтобы это продолжалось вечно.