Читать книгу - "Покореженное эхо - Михаил Март"

Второе совещание через две недели после первого все же состоялось, несмотря на то, что никто этого не хотел. Вновь они собрались в одном из номеров гостиницы «Космос». На этот раз их стало еще меньше. И, как всегда, председательствовал Вениамин Гортинский.

– Жора Уваров убит из того же оружия у себя дома. Это все, что мне удалось узнать, дорогие мои смертники. Боюсь, что мы имеем дело с крупным заговором.

Присутствующие – Платон Пелевин и Павел Назаров – реагировали спокойно.

Страха в их глазах Гортинский не прочел.

– Какие ты делаешь выводы, Веня? – тихо спросил Пелевин.

– Если бы погиб кто-нибудь из нас троих, то выводы напрашивались бы сами.

Но в данном случае я нахожусь в некоторой растерянности. Всем нам известно, что Жора не имел картин. Он свой ключ продал два года назад. Если кто-то покушался на наши карточки, то Жору убивать не имело смысла. Мы могли его самого подозревать, но и эта версия не выдерживает критики. Парень мертв. Теперь уже и моей фантазии не хватает на постановку диагноза. Если бы я писал роман на эту тему и закрутил его до такой степени, то вряд ли бы сумел придумать логическую и оправданную развязку. Боюсь, что я угодил в тупик.

– И все же, я считаю, что речь идет об утечке информации, – задумчиво протянул Назаров. – Вряд ли кто-то из нас решился бы рассказать кому-то историю с ограблением. Во-первых, в нее никто не поверит. А если поверит, то тебя же и сдаст или начнет шантажировать. В любом случае это глупо и рискованно. Именно поэтому я все же настаиваю на кандидатуре Жоры Уварова. Он ловкий парень, увертливый, но не умен. Прикиньте на минутку, что это значит – просидеть в колонии пять лет. Пять лет молчать. Уж кто и мог раскрыть рот, так это Жора.

Нашлись кореша, хорошие ребята, пару раз выручили, где-то помогли, водочки достали и угостили. Готов зуб отдать за любого. Оно хорошо там, за колючей проволокой, когда все равны. Но даже преступников отпускают на свободу. А оказавшись на воле, они остаются все теми же преступниками. Если предположить, что они взяли Жору за глотку? Мол, либо ты с нами, либо тебе хана. Ресторан спалим, глотку перережем. Вот он и дал им наводку. А когда они уже узнали все подробности в деталях, то убрали Жору, чтобы тот с дуру нас не предупредил.

– Логично, – кивнул головой Пелевин. – Похоже, что ты прав, Паша. Что скажешь, великий прозаик.

– Тут есть один нюанс. Карточки достать мало. Надо попасть в Швецию.

Уголовникам это сделать не очень просто. Во-вторых, надо найти тайник и достать картины. И третье. Даже никто из нас не сможет их продать самостоятельно. Что с ними будут делать урки? Из Швеции их не вывезешь. А там каждая собака знает историю коллекции Эль Греко из Национальной галереи. Слишком хлопотно. Бандиты и в России найдут простой способ добычи денег. В нашем хаосе и при такой работе милиции здесь просто рай для обогащения за чужой счет.

– Нет, Веня. Ты не прав, – настаивал Назаров. – Загранпаспорт сегодня не проблема. Путевок в турбюро навалом в любую страну, в том числе Швецию. Какой преступник упустит шанс уехать за границу и там начать новую жизнь с набитыми деньгами карманами. К тому же, Жора о тайнике знал больше нашего. Он принял товар и отвез его в тайник. Адресок он хорошо запомнил. И о нашем заказчике он тоже знает. Все мы читали договор музея, заключенный с нами. Не вижу проблем.

Преступник – человек хорошо информированный, если пошел на серию убийств. И Жору убили не по ошибке, а потому, что в нем отпала нужда.

– Возможно, ты и прав, Паша, – с грустью заметил Гортинский. – Как ни верти, но на нас идет охота. Мы продержались почти десять лет, и все же карман прохудился. Я предлагаю, пока не поздно, всем уехать. Куда угодно. На месяц, на два, но исчезнуть из города, иначе все мы станем жертвами убийцы.

– Легко сказать, – усмехнулся Пелевен. – Это ты человек творческий, свободный, сам себе хозяин, а я не могу. У меня банк. Миллионные обороты каждый день. Контроль над потоком капитала, фондовые биржи. Я никуда не поеду. У меня теперь есть охрана из шести хороших профессионалов, и меня не так просто пришить. Пусть попробуют.