Читать книгу - "Жесть - Александр Щеголев"

Подошел капитан Серов — с большой струбциной в руке.

—Попробуем? — спросил он.

— Валяйте.

В глазах капитана горел огонь. Шляпа его лежала на верстаке, открыв на всеобщее обозрение реденькие рыжеватые волосы.

Он все сделал лично: всунул коленный сустав пленника в струбцину и принялся медленно закручивать винт. Сухо затрещало — как хворост в костре.

— Кто организовал побег?! — взорвался воплем офицер ФСБ.

Приятно было посмотреть, как виртуозно он вошел в раж.

Однако результат был нулевым. Не издав ни звука, Вечный потерял сознание…

— …Так и не ясно — замешан Конов, не замешан? — сказал полковник Лебедев. — Что думаешь, капитан?

— Думаю, Вечный действовал по приказу Конова. Во всяком случае, освободить сына медсестры от армии мог только главврач, если смотреть реально.

— А на хрена?

— Чтобы его порученец заблаговременно втерся в доверие к медсестре.

— Версия, похожая на правду… Но все равно — мотива нет. Конов что, уже три месяца назад замыслил эту комбинацию? В мае? Да наш клиент только в апреле поступил к нему! Не очевидно, капитан.

— А у кого в этой богадельне есть мотив? Они там все психи, все до единого. Может, у главврача тоже… это… в голове замкнуло.

— Скорее, замкнуло как раз у Вечного. Очень хочется надеяться. Потому что если главврач такие коленца танцует… ты хоть понимаешь, что это значит?

Несколько секунд висела трагическая пауза. Офицеры, не сговариваясь, посмотрели на пленника, — вероятно, среагировали на слово «коленца». Того уже положили на бетонный пол и сняли струбцину с сустава.

Капитан Серов предложил:

— Заказать «правдодел»? Через полчасика привезут.

— Боюсь, только добро переведем. Черт его знает, какая там психохимия у него в крови.

— Может не сработать и без посторонней психохимии. Если в коре головного мозга есть очаговые процессы…

— Не умничай, Серов. Кто мне вкручивал, что этот мышонок запищит от одного вида моих клыков? Короче, не будем усложнять. На тебе — сын медсестры. Выясни, какие шестеренки были задействованы и кто их крутанул. Желательно, к утру.

— Сделаю.

— Ну, лады. А за Коновым мы сами присмотрим.

— С его стороны есть какие-нибудь движения?

— Какие там движения! Уехал из больницы рано — и прямиком в областной Главк. Общался со следаками. Вернулся домой, никуда не заезжая… Хотя, мы сейчас спросим.

Полковник Лебедев снял с пояса трубку:

— Это «примул». Что нового?.. Так… Продолжайте наблюдение. Отбой… Ничего, — сказал он капитану. — Конов весь вечер сидит дома, никто к нему не приходил, никаких телефонных звонков. Телевизор смотрит.

— Товарищ полковник, он очухался, — кликнул боец, занимавшийся пленным.

Офицеры подошли к телу и присели на корточки. Глаза у психа были закрыты, но веки подрагивали.

— Вечный, — позвал полковник.

— Где? — шепотом отозвался тот.

— Не юродствуй, мышонок. Ты понимаешь, что если ничего нам не скажешь, тебя убьют?

Вечный приоткрыл один глаз и попытался улыбнуться.

— Я видел… ваши лица… плюс запомнил место… сами показали, ваше… благородие.

— И что?

— Вы знали с самого начала… что меня убьете… и я знал…

— Если знал, зачем позволил себя мучить? — изумился полковник. — Наплел бы с три короба, мы ж все равно проверить не смогли бы.

— Я вам… правду говорил… и плюс к тому…

— Что — плюс?

— Пожить чуть-чуть… хотелось…

Полковник Лебедев встал. Капитан тоже встал.

— Тебе есть еще что сказать, Вечный? Хоть что-нибудь?

Пленник закрыл глаз.

Полковник недолго подождал и распорядился:

— Унесите и закопайте.

— Живьем? — деловито уточнил бритоголовый «пиджак».

— Мы что, звери? Сначала кончите, само собой. На свежем воздухе. «Точку» мне не загадьте.

Он пошел к дверце в воротах.

— Я! — вызвался капитан Серов. — Я кончу!

В глазах офицера вновь разгорелось пламя. Шляпа по-прежнему лежала на верстаке.

— Ну, развлекись, если хочешь. Сними стресс…

Через несколько минут минивэн начальника исчез в ночи.

Темные фигуры вытащили тело из гаражных ворот и поволокли его прочь от станции, освещая себе путь фонариками.

Потом со стороны леса раздались три характерных хлопка. Похоже, «макарыч» бьет, определил бы знаток. К счастью, никого поблизости не оказалось: ни знатоков, ни дилетантов.

Потом в землю вонзились лопаты… потом фонарики тронулись в обратный путь… и наконец — все стоявшие возле «точки» машины разъехались…

Место погребения не нашли. Да и мудрено это — ни холмика, ни крестика; разве что бродячие собаки раскопали бы.

Не раскопали.

А душа мученика вернулась домой, в больничные корпуса «кащенки», — влилась в многотысячную семью призраков, обитавших в этом странном месте. Душа мученика впервые была действительно свободна…