Читать книгу - "Танец духов - Джон Кейз"

— Стало быть, чернявый американец вашего возраста? В январе? Помню. Фрэнк, так?

— Правильно. А куда он уехал?

— Известное дело, в аэропорт.

— А улетел-то он куда?

— Мне не доложил.

Берк решил зайти с другого конца:

— А когда он у вас жил, куда ездил?

— Мне опять-таки не докладывал… Хотя нет, погодите. Один раз просил такси организовать. Собирался в Музей Теслы.

Музей Берк осматривать не планировал. Хотел только справки навести.

Но, купив при входе брошюрку о Тесле на английском, он вдруг решил, что глупо не воспользоваться случаем и не пополнить свои знания о человеке, который, по словам портье Милича, «изобрел правильное электричество и двадцатый век».

Получасовая экскурсия по залам его ошеломила. Большая, любовно собранная и профессионально представленная экспозиция. Множество моделей. Сотни фотоснимков. Рисунки и чертежи в витринах. И все убеждало в гениальной разносторонности Теслы. Вкупе его достижения производили сильное впечатление. Было даже странно, что имя такого столпа науки не известно каждому школьнику любой страны!

Берк подошел к смотрителю-билетеру, сидевшему за столиком у входа.

— Простите, у вас тут недавно был научный симпозиум…

— Да-да, знаю. А что вы хотите?

— У меня несколько вопросов по этому поводу.

— Тогда вам лучше к директору. По лестнице, потом налево. Не ошибетесь — там секретарша сидит. Директора зовут Драгослав Новакович. Тоже говорит по-английски.

Директор, седовласый красивый мужчина, принял его сразу и без церемоний.

Берк представился фотографом американского журнала «Путешествия и досуг». В Белграде он второй раз в этом году. В первый раз рядом с ним в самолете сидел американский ученый, летевший на симпозиум, посвященный Тесле. Берк слышал фамилию Теслы впервые. Попутчик добрый час взахлеб рассказывал ему о гениальном ученом. И Берк был глубоко тронут его судьбой — и несправедливым забвением.

— А-а, зацепило вас! — довольно хохотнул директор. — Всех берет за сердце, когда слышат. Да, Тесла — великий человек! По бедности Мастер был вынужден продавать патенты другим изобретателям, которые беспардонно присвоили себе всю честь. А когда у Мастера случались богатые спонсоры, злая судьба подбрасывала всякие несчастья — пожары или еще что… Итак, чего же вы хотите? Брошюрку с докладами на симпозиуме?

— Нет, боюсь, эти материи выше моего понимания, — сказал Берк. — Я прошелся по вашему музею. Чувствуется, что им руководит умный человек, любящий свое дело. И Мастер представлен во всем масштабе.

— Спасибо на добром слове.

— Мы очень славно пообщались с ученым, который летел на ваш симпозиум. Он к тому же мой ровесник. Мне бы хотелось продолжить знакомство с ним, да вот незадача — угораздило потерять его визитную карточку.

— Этой беде легко помочь, — добродушно отозвался директор. — Давайте глянем в мой компьютер. Как звали вашего попутчика?

— Хоть убей, не помню! Знаете, фотограф-журналист что ни день общается с таким количеством людей — в памяти жуткая каша…

— Ладно, попробуем освежить вашу память. — Новакович застучал по клавишам компьютера. — Американцев у нас было раз, два, три… шесть. Вот вам списочек — смотрите на экран. Узнаете какую-нибудь фамилию?

Берк развел руками.

— Тогда давайте методом исключения… Добкин и Шрегер — они старички. Впрочем, погодите, у меня есть идея получше. Я сейчас.

Директор вышел из кабинета и через пару минут вернулся с большим конвертом. В нем оказались черно-белые фотографии.

— Ну-ка, узнаете своего знакомого? Это снимки с симпозиума.

На первой же фотографии взгляд Берка выхватил в группе ученых «д'Анконию».

— Этот! — показал он пальцем.

— А, Вождь Краснокожих! Вы бы сразу сказали — высоченный такой, могучий, смуглый и чернявый. Джек Уилсон! Мы за глаза прозвали его Вождь Краснокожих. Держался таинственно и гордо. Лицом и ста́тью — чистый индеец. Очень умный и талантливый человек. Это все сразу почувствовали. И доклад сделал интересный. По научному существу я не согласен, но крайне любопытно… — Новакович весело ткнул по клавише и добавил: — Получайте адресок. И в качестве бонуса — адрес его электронной почты.

На листке, который выполз из принтера, стояло:

Джек Уилсон

п/я 2000

Уайт-Аир, Пенсильвания 17887

[email protected]

— Это его нынешний адрес? — взволнованно спросил Берк.

— Скорее всего да. Прежде чем он тут появился, мы с ним годами переписывались и обменивались пакетами, и адрес не менялся.

— Думаете, он и сейчас в Пенсильвании?

Новакович пожал плечами:

— Кто ж его знает… Отсюда, из Белграда, он поехал на озеро Блед.

— Озеро Блед где-то рядом?

— В Словении. Знаменитое озеро. Вокруг горы, нетронутая природа, добротные старинные отели. Места — залюбуешься. — Директор сложил пальцы в щепоть и звонко поцеловал их. — Сам Броз Тито имел там дачу!

— Мог Уилсон задержаться на озере Блед до сих пор?

— Сомневаюсь. Он же хотел только дневники Юрия Чеплака полистать. Сколько на это нужно? День-два, от силы неделю!

— А что за дневники?

— Для поклонников и последователей Теслы — несказанное сокровище! — сказал Новакович. — В нашем музее собраны практически все рукописи Теслы — по крайней мере все известные. Однако на ту часть его наследия, которая получила гриф «Совершенно секретно», наложило лапу ФБР. Еще в незапамятные времена, сразу после его смерти. Потом переслали в Лос-Аламос своим ученым, разрабатывавшим атомную бомбу. Однако ФБР зевнуло те бесценные записи, которые сейчас находятся у Луки Чеплака.

Берк кивал, однако вид у него, наверное, был довольно озадаченный, потому Новакович принялся растолковывать подробнее:

— Отец Луки — Юрий Чеплак — был на протяжении десятилетий ближайшим сотрудником Теслы. И тридцать лет прилежно вел дневник: что Мастер делал, что Мастер говорил, к каким выводам пришел. А поскольку Юрий Чеплак все видел своими глазами и во многом разбирался, то и его заметки очень профессиональные. Вдобавок к этому сам Тесла временами вписывал в его дневник наиболее сложные формулы и расчеты. Так что для специалиста это занимательное и познавательное чтение. Недаром Уилсон так рвался подержать их в своих руках целиком. Юрий Чеплак работал с Теслой в Нью-Йорке, потом в Колорадо-Спрингс, потом опять в Нью-Йорке. Дневник — так сказать, книга деяний и высказываний Мастера, сотни записных книжек. Они так и просятся в наш музей! Надежное место, причем мы знаем, как правильно сохранять подобные вещи. И что же? У нас только фотокопии отдельных страниц. Лука Чеплак, упрямый старый осел, не отдает и не продает! Имеет свою корысть: человек он одинокий, а взглянуть на записки отца приезжает много любопытных. С одной стороны, компания. С другой стороны, являются не с пустыми руками.