Читать книгу - "Эпидемия - Дмитрий Сафонов"

Гарин показал рюкзак.

– Все здесь.

– Отлично. Сейчас мы вместе выйдем на улицу, сядем в машину, и я отвезу вас в безопасное место. Вы отдадите бумаги человеку, который немножко в этом деле разбирается… И на этом все закончится. Останется позади. От вас потребуется только одно – забыть, что случилось, и спокойно жить дальше.

Гарин и девушка молчали. Куратор посмотрел на часы. Время поджимало. С минуты на минуту здесь могли оказаться другие группы, участвующие в охоте.

– Хорошо… – сказал он. – Предлагаю другой вариант. Я просто забираю у вас документы и ухожу. Выбирайте, – он выразительно покачал пистолетом и протянул руку за рюкзаком.

Гарин с девушкой посмотрели друг на друга. Судя по их лицам, второй вариант представлялся менее предпочтительным.

Гарин расправил лямки и повесил рюкзак за спину. Он твердо решил, что не отдаст документы, пока не получит убедительных гарантий безопасности – для себя и Алены. Ну, а если мужчина в маске попробует их отобрать… Тогда ему придется убить Гарина.

Но интуиция подсказывала, что этот человек не собирается их убивать; в противном случае он мог бы сделать это раньше.

– Мы идем с вами, – сказал Гарин.

Человек в маске кивнул и вышел в коридор.

Гарин – следом. Ну, а Алене просто некуда было деваться: длина бечевки составляла четыре метра.

Они прошли по коридору и ступили на лестницу.

– И вот еще что, – обернувшись, сказал мужчина. – У кого из вас мобильный? Отключите его, если не хотите, чтобы на хвосте постоянно кто-то висел.

Гарин покраснел. Ему стало стыдно. Ну как же так? Ведь он прекрасно знал о технических особенностях мобильной связи; поиск трубки ведется в автоматическом режиме; база всегда точно знает, где находится абонент, независимо от того, разговаривает он или нет. Черт! Их нашли по мобильному Алены! Как глупо! Как бездарно! Всего-то нужно было отключить этот дурацкий телефон!

Алена достала висевший на поясе сотовый.

– Странно, – сказала она. – Но он и так не работает.

– Что значит «не работает»? – насторожился куратор.

– Смотрите. Он пишет «поиск сети».

Мужчина в маске ненадолго задумался.

– Возможно, что-то с базовой станцией… А может… – он помолчал. – Вы все равно лучше отключите.

– Конечно, – заверил его Гарин и, сделав страшные глаза, посмотрел на Алену.

Девушка вздохнула – с оттенком легкого сожаления.

– Отключаю, – сказала она и нажала на кнопку.

У главного выхода (который теперь, впрочем, правильнее было бы называть входом, потому что людей пропускали только в одну сторону) Валерий Алексеевич нашел офицера, ответственного за карантин.

Он отвел его в сторону и показал удостоверение.

– Капитан! – сказал он тоном, не терпящим возражений. – Возьмите двух бойцов и помогите мне сопроводить этих людей до машины.

Офицер посмотрел на куратора, потом – на Гарина с Аленой.

– Я получил приказ никого не выпускать из здания вокзала.

– Из всякого приказа существуют исключения. Это дело государственной важности.

– Очень сожалею… – оправдывался капитан. Куратор перебил его.

– Назовите свою фамилию и фамилию вашего непосредственного начальника. Я буду вынужден доложить руководству об оказанном мне противодействии. У меня, как вы понимаете, тоже приказ. И, смею вас уверить, не менее важный.

Капитан помедлил. Связываться со спецслужбами – себе дороже; из-за этой приставки «спец». У них все немного не так, как у нормальных людей.

Офицер махнул солдатам, стоявшим на входе с оружием в руках.

– Это – арестованные? – спросил он куратора, показывая на странную парочку, связанную веревкой.

– Никак нет, – отвечал Валерий Алексеевич. – Это – важные свидетели. Мне поручено обеспечивать их безопасность.

– Понял, – капитан кивнул и достал из кобуры пистолет. – За мной! – скомандовал он бойцам и направился к выходу.

Куратор подтолкнул Гарина и Алену вперед.

– Идите за ними, не бойтесь. Все будет хорошо.

В этом он ошибался.

Кашинцев тревожно озирался по сторонам. Цепь солдат замерла в двадцати метрах от него; выдавливать толпу больше не было необходимости. Кто-то уже успел скрыться в метро, остальные вошли в здание вокзала. Площадь опустела, и самым заметным объектом на ней оказался Кашинцев – худой, почти двухметровый дядя с рыжей бородой, в грубом толстом свитере и затасканных джинсах.

Он торчал, как громоотвод на крыше, справедливо полагая, что, если изображать из себя громоотвод, то рано или поздно в тебя попадет молния.

В какой-то момент (Кашинцев думал, что таких совпадений не бывает; их просто не может быть), оглянувшись, Игорь видит темно-синюю «девяносто девятую», вальяжно подкатывающую к вокзалу.

Он стоял, не зная, что делать. Куда бежать? Вперед? В здание? Предупредить Валерия Алексеевича? Или к машине? Мысли встревоженным вихрем пронеслись в голове; Кашинцев опустил взгляд и с удивлением обнаружил, что не мечется и не бегает, как сумасшедший, по всей площади, а по-прежнему стоит на месте.

Это – извечная проблема думающих людей; их мысли намного опережают поступки, а когда они все-таки начинают действовать, чаще всего бывает поздно.

Потому что из вокзала уже вышел офицер в сопровождении двух вооруженных солдат; за ними – та самая девушка, от которой Кашинцев не мог отвести глаз (и между прочим, с тем же самым лысоватым дядькой); замыкал шествие напряженно озиравшийся куратор.

Из «девяносто девятой» появились три человека. Они не бросились вперед, сломя голову, а остались рядом с машиной и расстегнули пиджаки. Один из них поднес рацию к лицу и стал что-то говорить; Кашинцев посмотрел на Валерия Алексеевича, у которого тоже была рация, и значит, он слышал все, что говорит стрелок из шестой группы.

Дальнейшее произошло мгновенно, но Кашинцеву показалось, что он смотрит двухсерийный боевик – так надолго растянулось в его сознании действие.

Куратор внезапно разжал левую руку; черный кирпичик рации упал на асфальт. Кашинцев понимал, что это движение не могло быть случайным; оно имело свой смысл, как и все остальное, что творилось сегодня с ними… И еще – с сотнями и тысячами других людей.

Валерий Алексеевич сунул руку в карман пиджака и задержал ее там на бесконечно долгое мгновение. Правая была скрыта развевающейся полой пиджака. Ускорив шаг, он оказался рядом с офицером. Кашинцев видел, как куратор, не поворачивая головы и не сводя глаз с трех человек, стоявших у «девяносто девятой», что-то ему говорит.

Офицер кивнул, пригнулся и что-то прокричал. Кашинцев слышал все, как через подушку: звуки, не складывавшиеся в слова, сотрясали его барабанные перепонки. Офицер и двое солдат, прикрывая мужчину с девушкой, ускорили шаг и побежали к машине. Тогда тот стрелок, что был с рацией, тоже что-то крикнул двум своим товарищам и положил рацию на капот.