Читать книгу - "Полночная чума - Грег Кайзер"

Она подняла глаза. Дождь на улице забарабанил сильнее, затем на минуту сделался тише и забарабанил снова.

— Да.

— Наверно, я тоже заразилась, — сказала Аликс. Бринк ожидал, что она расплачется, но нет. Глаза ее оставались сухими. Мужества ей не занимать. Она не собиралась оплакивать себя, лишь брата, который остался лежать на деревянном полу в доме Клаветта с зияющей дырой во лбу.

Бринк хотел сказать ей, что и он, возможно, тоже носит в себе болезнь, рассказать ей про ее отца, как тот кашлянул ему прямо в лицо там, в больнице. А еще он хотел рассказать ей про Кейт. Но Аликс лишила его этой возможности, потому что поднялась с места. Она стояла рядом с ним, выпрямившись во весь рост, и, когда он поднял на нее взгляд, в глазах у него вновь потемнело.

— Пойду поищу что-нибудь поесть, — сказала она и, взяв с пола лампу, вышла вон. Бринк остался лежать в темноте.

Аликс села на ящик рядом с дверью кладовой и при помощи взятого у убитого немца ножа, разрезала пополам буханку хлеба. Тем же ножом нарезала на кусочки колбасу, затем проделала то же самое с куском сыра. И колбасу, и сыр при резке она прижимала к груди, и лезвие ножа было тоже направлено ей в грудь. Впрочем, рука у нее была твердая, и куски получались ровные. Аккуратные.

С Бринком они ели молча, по очереди запивая еду сидром из керамической кружки, которую она принесла из кухни. Ни разу в жизни он не пробовал еды вкуснее этой.

Тем временем непогода за окном разыгралась вовсю. Дождь отбивал по окнам, стенам и крыше дома ожесточенную дробь. Угол явно протекал, потому что до Бринка оттуда доносилось мерное «кап-кап-кап». И хотя с улицы долетал вой ветра и чьи-то крики, здесь, в тесном помещении, было тепло, сухо и даже уютно. Лампа коптила, и ее тусклого света не хватало, чтобы осветить темные уголки, но зато здесь он чувствовал себя в безопасности. Аликс не стала садиться с ним рядом, и ему были не видны ее зеленые глаза. Зато ему было видно, как она задумчиво наматывает на палец прядь волос.

— Ты сказала… там, снаружи, что убила собственного отца, — сказал он. Сначала он подумал, что она не расслышала его слов, потому что запустила руку в карман платья и вытащила оттуда помятую пачку сигарет. Вынув одну, одна отбросила пачку в сторону. Простая пачка с изображение крылатого шлема. «Голуаз Орлинер», — прочел Бринк. Аликс тем временем закурила от лампы: поднесла сигарету к высокому стеклянному колпаку и держала, пока на кончике не появился красный огонек. Затем встала с ящика и поднесла к нему лампу. Бринк взял у нее сигарету. Правда, стоило ему сделать первую затяжку, как он закашлялся. Табак оказался на редкость крепким.

Аликс отставила лампу в сторону. Теперь Бринку было видно ее лицо, и по ее взгляду он понял, что она прекрасно расслышала его вопрос.

— Клаветт тоже сказал, что было бы лучше, если бы ты всех убила. Что он имел в виду, говоря такие слова? — поинтересовался Бринк.

Аликс выдохнула дым. Тот сизым облачком вырвался из ее ноздрей, формой почему-то напоминая лягушку, и на мгновение закрыл ее лицо. Она пристально посмотрела на красный огонек на кончике сигареты и, помолчав минуту-другую, наконец заговорила. Похоже, что она говорила правду.

Но даже если она ему солгала, разве это хоть что-то меняло?

— Какая разница, — сказал Бринк. — По-моему, он заразился, когда вы нашли тех евреев. А раз так, то не все ли равно, куда он потом отправился. Или Клаветт. Или Тардифф. Они все были обречены…

Аликс затушила сигарету о пол.

— Так что, честное слово, Аликс, все равно, куда потом направился твой отец. Он умер бы в любом случае. Не в Англии, так здесь. Тебе это понятно?

— Интересно, где он? — спросила Аликс. Бринк в первое мгновенье решил, что она спросила про отца, но затем до него дошло, что она имеет в виду Уикенса.

— Думаю, он вернулся в сарай рядом с домом Тардиффа, — предположил Бринк.

— Да, вернулся к этому своему старику, — сказала Аликс. — Ведь он его любит.

Голос ее прозвучал задумчиво.

— Наверно, нам тоже следует вернуться туда, — сказал Бринк, прислушиваясь к завыванию ветра за стеной. — Если он там, то и для нас там будет безопаснее.

— Нет.

— Аликс!

— Я не брошу маму и Алена здесь одних. Я не позволю им умереть так, как умер отец!

Немцы уже наверняка рыщут по городку, выискивая среди местных жителей людей с симптомами, как у тех двоих наверху, и делают им уколы, пытаясь остановить заразу. А может, и нет. Может, не существует никакого антибиотика. Но как это узнаешь, сидя здесь?

Так что оставаться здесь им никак нельзя. Им следовало найти тех, кто сумел победить чумную палочку.

— Мы должны найти лекарство, — сказал он. — Или они умрут.

С этими словами Бринк посмотрел на часы. Они пришли сюда примерно в полночь, теперь уже шел четвертый час утра. Он перевел взгляд на свою правую руку, на две полоски пластыря, и взялся за кончик одной, на безымянном пальце, почти утратившей свою первоначальную белизну. Сняв пластырь, он скатал его в комок и щелчком отправил в дальний угол. Теперь у него оставался всего один.

Аликс последила глазами за его действиями, но ничего не спросила.

— Ты прав, — сказала она. — Мы не сложим оружие. Лично я — точно нет. У меня, кроме них, больше никого не осталось, — тихо добавила она и потянулась за пачкой сигарет, которую Бринк подтолкнул к ней. Как и в первый раз, Аликс, вытащив сигарету, прикурила ее от лампы и подсела ближе.

— Четыре года назад боши отняли у меня моего Анри. После этого евреи отняли у меня отца. Затем я потеряла Жюля. Я больше не хочу никого терять, — произнесла она и, сделав глубокую затяжку, выпустила к потолку сизую струю дыма. — Мне кажется, ты понимаешь, о чем я.

Бринк подумал и решил, что не понимает. А если и понимает, то не до конца. Дождь продолжал отбивать барабанную дробь по тонким стенам. Бринк поймал себя на том, что завидует ей, завидует тому, что было в ее жизни, даже если оставшиеся в живых родные, мать и брат, больны и, возможно, вскоре не станет и их.

— У тебя в Англии есть женщина? — неожиданно спросила она и поперхнулась дымом.

Бринк сделал последнюю затяжку и потушил окурок об пол.

— Нет, — сказал он.

— А когда-нибудь была?

— Была.

— И… — Аликс подалась к нему, и он не удержался и посмотрел на самую верхнюю пуговицу платья, которую она забыла застегнуть. Там, над горловиной платья, белела нежная кожа стройной девичьей шеи. Аликс перехватила его взгляд и улыбнулась. Однако промолчала.

— Она умерла, — выдавил из себя Бринк.

— Значит, у нас с тобой много общего, — сделала вывод Аликс. — Вот и мой парень тоже умер. Или, по крайней мере, исчез.

Анри. Она дважды назвала его имя.