Читать книгу - "Когда сгущается тьма - Джеймс Гриппандо"

В детстве Винсент Пауло боялся темноты. Они со старшим братом делили одну спальню на двоих. Нижняя кровать принадлежала Дэнни, у которого никогда не было проблем со сном. Винсент же занимал верхнюю койку, каковое обстоятельство являлось частью стратегии, разработанной его матерью. Она знала: как ни испугается маленький Винс, он ни за что не отважится спуститься с нее среди ночи, рискуя разбудить старшего брата, поскольку это могло стоить ему разбитого носа. Так что Винсу оставалось одно — лежать без сна, иногда по несколько часов, накрывшись с головой одеялом и не шевелясь. «Просто закрой глаза и попытайся уснуть», — говорила ему мать. Но Винс не мог этого сделать. В комнате по крайней мере горел ночник, а стоило закрыть глаза, как его окутывала абсолютная темнота и он оказывался в черном пустынном мире, где таились ужасные монстры.

Ирония, однако, заключалась в том, что теперь ему пришлось жить именно в этом мире. Кроме того, на свете существовал подлинный, а не вымышленный монстр, который его в этот мир отправил.

Винс старался не думать о том дне, когда потерял зрение, или по крайней мере не вдаваться в детали произошедшего. Такого рода реминисценции способны сожрать человека заживо и по куда менее значительной причине. «Если бы я только знал, что Элм-стрит — настоящая ловушка для скоростного автомобиля!» Или: «Если бы я только продал эти акции в прошлом месяце!» Но сколько людей могут сказать: «Если бы я не открыл тогда ту дверь, то сейчас не был бы слепым»? И сколько из них смогут после этого жить дальше — не выживать, а именно жить полноценной нормальной жизнью? Наверняка немного, и Винс изо всех сил старался им уподобиться. Он не хотел, чтобы его жалели. Не хотел менять карьеру и отказываться от жизни. Конечно, это событие не могло не внести в его существование значительных изменений. Так, преподавание в полицейской академии нельзя было назвать активной деятельностью в полном смысле этого слова, но все же это важная работа. И уж конечно, куда лучше, нежели примириться с мыслью, что ты стал калекой, и жалеть себя, постепенно деградируя и отдаляясь от общества. К тому же выпадали такие случаи, как с Фэлконом, когда он мог внести свою лепту в спасение человеческой жизни. Но даже и без этого он будет жить дальше и попытается стать счастливым. Такая цель многое для него значила и в эмоциональном плане, и он упорно шел к этому на протяжении последних месяцев.

И вот один только звук голоса Алисии разрушил терпеливо возводимое им здание.

— Я уезжаю, — сказал его дядюшка. — Надеюсь, с тобой ничего не случится?

Каждый вечер дядюшка Рики забирал Винса с работы и отвозил домой. Он также помогал ему готовить обед, обычно состоявший из жареного на решетке бифштекса и порции мороженого. Ричард Бойз был прямо-таки образцовым дядюшкой, своего рода вторым отцом и ближайшим другом в одном лице. Все, что он делал для семьи, шло от сердца, а не по обязанности. Его озорные повадки и мгновенная реакция на мало-мальски смешное или забавное в этой жизни всегда поднимали Винсу настроение. Одна только мысль об этом высоком стройном человеке с ярко-рыжими волосами, блестящими голубыми глазами и вечно красной, словно опаленной жарким майамским солнцем кожей вызывала у него улыбку. Теперь они уже не могли вместе заниматься фотографией, от которой дядюшка Рики был без ума, зато слушали вдвоем музыку, рассказывали друг другу разные истории и играли в карты или домино, пока не наступало время ложиться спать. Дядюшка Рики был настоящим мастером игры в домино, Винс же предпочитал покер. Хотя он еще не овладел в полной мере шрифтом Брайля, но, имея на руках комбинацию «фул хаус», чувствовал это.

— Я в порядке, — заверил Винс.

— Ты уверен? — спросил дядя Рики. — Может, что-нибудь принести? Стакан воды, к примеру? Пульт дистанционного управления? Выигрышный лотерейный билет?

— Иди уже, — улыбнулся Винс.

— Мне тоже пора ехать, — сказал его брат. У Дэнни были жена и трое детей, но он не упускал случая провести с Винсом вечерок за игрой в покер. При этом дядюшка Рики следил, чтобы он не жульничал.

— На нас надвигается холодный фронт, который должен достигнуть города сегодня ночью, — сообщил дядюшка. — Хочешь, достану из шкафа еще одно одеяло?

— Я сам могу его достать, — отказался Винс. — Но все равно спасибо за предложение.

Общая установка была такова: заставить Винса каждый день делать все больше и больше в плане обслуживания собственной персоны. По утрам в шесть часов к нему приходил социальный работник, учивший его справляться с собственными нуждами, начиная с личной гигиены и кончая гардеробом. Таким, например, маленьким хитростям, которые не позволили бы Винсу выйти из дома в коричневых брюках при черных ботинках. А в семь утра приезжал дядя Рики, чтобы подбросить племянника до работы.

Дядюшка похлопал его по плечу и направился к двери. За ним последовал брат со словами:

— На следующей неделе играем в техасский покер, идет?

— Буду готовиться, — пообещал Винс.

Входная дверь отворилась и захлопнулась. Винс сидел в кресле в гостиной и слушал, как затихают дядюшкины шаги на тротуаре у него под окнами. Обычно первым уходил дядюшка Рики, а брат еще некоторое время топтался в коридоре. Это был своего рода ритуал, которому брат неукоснительно следовал каждую неделю, когда они собирались поиграть в покер. Дэнни словно раздумывал, что бы еще такое сказать на прощание. Похоже, сожалея, что не обладает дядюшкиным красноречием и способностью поддержать непринужденную беседу, несмотря ни на какие напасти. Винс знал, что в глубине души брату хочется вернуться в гостиную и завести с ним серьезный разговор, которого они оба избегали. Но Дэнни и на этот раз не смог себя пересилить и ушел домой, так и не сказав ни слова.

Послышался звук пробудившегося к жизни мотора, и автомобиль отъехал от дома. Брат снова от него ускользнул, и так было всегда. В детстве, лежа ночью на своей двухэтажной кровати, они, бывало, некоторое время болтали обо всякой всячине, но Дэнни скоро засыпал, и Винс оставался один на один с темнотой и собственными страхами.

«Тебе надо это перебороть», — сказал себе Винс.

Детские страхи по крайней мере Винсенту перебороть удалось, и со временем он стал бесстрашным, уверенным в себе парнем — к тому же весьма симпатичным. Он пришел в полицию, отслужив действительную военную службу в морской пехоте во время первой войны в Заливе. До призыва он получил степень по психологии в университете Флориды, где также зарекомендовал себя отличным пловцом, будучи членом факультетской команды по плаванию. При росте в шесть футов два дюйма Винс обладал ста девяноста фунтами сплошных мышц и мог бы служить ходячей рекламой спортивной одежды. Он, однако, терпеть ее не мог и надевал только на соревнованиях. Что он любил — так это свою полицейскую работу: ему очень нравилось быть копом. Степень по психологии, полученная в университете, и умение владеть собой при чрезвычайных обстоятельствах в немалой степени способствовали тому, что в скором времени он стал членом команды по разрешению кризисных ситуаций. Проработав пять лет кризисным переговорщиком, он стяжал славу рискового парня, который далеко не всегда следует выработанным за долгие годы в этой группе правилам. Недоброжелатели говорили, что нестандартный стиль работы не доведет его до добра и когда-нибудь отступления от правил ему аукнутся. И в этом смысле оказались правы. Хотя и намекали прежде всего на то, что он будет убит при исполнении.