Читать книгу - "Все страхи мира - Том Клэнси"

— Свойство большинства политических деятелей, — заметил ван Дамм.

— Счастливцы. Но главный вопрос состоит все-таки в том, знает ли Нармонов, что нужно делать? Мне кажется, что ответ будет одновременно положительным и отрицательным. Думаю, он видит конечную цель, имеет — если уж быть точным — некоторое представление о том, какой должна стать его страна, но ему неизвестно, как добиться этого и что делать дальше, после достижения поставленной цели. Короче говоря, он смелый и целеустремленный человек.

— Значит, он нравится тебе. — Это был не вопрос, а констатация факта.

— Нармонов мог прикончить меня с такой же легкостью, с какой я открываю банку «колы», но не сделал этого. Пожалуй, — улыбнулся Райан, — это одна из причин, по которой он привлекает меня. Нужно быть дураком, чтобы не восхищаться им. Даже если бы мы были врагами, он внушал бы уважение.

— Ты считаешь, что мы не враги? — спросил Олден с кривой улыбкой.

— А как же иначе? — Райан изобразил притворное удивление. — Президент заявил, что вражда между нашими странами осталась в прошлом.

Руководитель аппарата Белого дома фыркнул.

— Политики рады поговорить — им только дай волю. Им за это и платят. Сумеет Нармонов достичь своей цели?

Райан посмотрел в окно. Его охватило отвращение — главным образом потому, что он не в состоянии был ответить на этот вопрос.

— Давайте посмотрим на это следующим образом: Андрей Ильич — самый гибкий и ловкий политический деятель за всю их историю. Но ему приходится балансировать, все время балансировать на туго натянутом канате, причем без страховки. Он, вне всякого сомнения, в совершенстве владеет этим искусством. Но помните, каким мастером был Карл Валленда? Его карьера закончилась, когда он превратился в кровавое пятно на тротуаре, потому что допустил ошибку в профессии, где нельзя допускать ни единой ошибки. Так вот, Андрей Ильич тоже балансирует на высоко натянутом канате. Удастся ли ему пройти весь путь без единой ошибки? Таким вопросом задаются все уже восемь лет! Мы считаем… я считаю, что это ему удастся. Но… ведь, черт побери, еще никогда никто не пробовал совершить что-либо подобное! Такой вопрос поставлен перед нами впервые, Арни. Даже в метеорологических прогнозах основываются на какой-то определенной информации. Лучшие специалисты по истории России — это Джейк Кантровиц в Принстоне и Дерек Эндрюз в Беркли, и сейчас их позиции диаметрально противоположны. Всего две недели назад мы беседовали с ними в Лэнгли. Лично я склонен больше верить Джейку, но наш старший специалист по России, отличный аналитик, считает, что прав Эндрюз. Так что платишь деньги и делаешь ставку. Это все, на что мы способны. А если тебе нравится непогрешимость, читай газеты.

Ван Дамм хмыкнул:

— Где произойдет очередной кризис?

— Хуже всего обстоит с национальным вопросом, — ответил Джек. — Ты и сам это знаешь — я мог бы не говорить об этом. Как произойдет распад Советского Союза — какие республики выйдут из его состава, — будет этот распад мирным или произойдет насильственным путем? Нармонов занимается этим вопросом ежедневно, но и события в этой сфере возникают каждый день.

— Именно об этом я твердил почти год. Когда события приобретут наибольшую остроту? — поинтересовался Олден.

— Кто знает? Я — тот самый человек, который предсказывал, что Восточной Германии потребуется не меньше года на воссоединение; мой прогноз был самым оптимистическим — и оказалось, что я ошибся на одиннадцать месяцев! Так что все конкретные даты — как мои, так и любого другого — не более чем догадки, взятые с потолка.

— Еще горячие точки? — спросил ван Дамм.

— Нельзя забывать о Ближнем Востоке… — Райан заметил, как загорелись любопытством глаза Арни.

— Нам хотелось бы предпринять кое-какие шаги в этом направлении.

— Желаю удачи. Ближним Востоком мы занимались с полуфиналов 1973 года, когда Никсон и Киссинджер проявили к нему интерес. С тех пор там стало поспокойнее, но главные проблемы не были решены, и рано или поздно все разгорится заново. Правда, и здесь есть положительные сдвиги — Нармонов не станет ввязываться в этот конфликт. Может быть, он захочет поддержать старых друзей, да и продажа им оружия приносит немалую выгоду; но, если произойдет взрыв, он не будет нажимать, как раньше. Ирак является хорошим примером. Нармонов, возможно, продолжит снабжать их оружием — я сомневаюсь в этом, хотя и не могу исключить такой вероятности, — но в случае нападения арабов на Израиль этим и ограничится. Никаких перемещений военных кораблей или приведения войск в боевую готовность. Я даже не уверен в его поддержке, если арабы просто захотят побряцать оружием. Андрей Ильич не устает повторять, что оружие, которое Советский Союз поставляет арабским странам, предназначено только для обороны, и мне кажется, что он убежден в этом, несмотря на все предупреждения из Израиля.

— Это надежная информация? — спросил Олден. — Госдеп утверждает обратное.

— Госдеп ошибается, — уверенно ответил Райан.

— Но и твой босс придерживается такой же точки зрения, — напомнил ван Дамм.

— В таком случае, сэр, при всем моем уважении я вынужден не согласиться с мнением директора ЦРУ.

— Вот теперь мне понятно, почему ты нравишься Тренту, — кивнул Олден. — Ты рассуждаешь не так, как полагается чиновнику. Не понимаю, как тебе удалось удержаться на своем посту так долго, если ты всегда говоришь то, что думаешь?

— Может быть, я представляю собой знамение будущего. — Райан засмеялся и снова посерьезнел. — А вы сами подумайте. Ему столько приходится заниматься этническими проблемами, что попытки играть активную роль влекут за собой не только выгоду, но и немалую опасность. Нет, он просто продает оружие за твердую валюту, да и то лишь в том случае, если все чисто на горизонте. Для него это только бизнес, не больше.

— Значит, если бы нам удалось отыскать способ разрядить ситуацию… — задумчиво произнес Олден.

— Думаю, он даже пойдет нам навстречу. В крайнем случае Нармонов останется в стороне и будет ворчать, недовольный тем, что его не пригласили принять участие. Но как мы сможем разрядить ситуацию?

— Нажать на Израиль? — предложил ван Дамм.

— Это глупо — по двум причинам. Бессмысленно давить на Израиль до тех пор, пока не будут решены вопросы его безопасности, а эти вопросы нельзя решить без урегулирования ряда проблем.

— И что это за проблемы?

— Именно благодаря им и возник ближневосточный конфликт. — И которые не замечает никто, подумал Райан.

— В своей основе это религиозные проблемы, но эти кретины верят в одно и то же! — проворчал ван Дамм. — Черт возьми, месяц назад я прочитал Коран и убедился, что там говорится то же самое, чему учат в воскресной школе!

— Это верно, — согласился Райан, — ну и что? Католики и протестанты верят, что Иисус Христос — сын Божий, но это не помешало событиям в Северной Ирландии. Безопаснее всего быть евреем. Христиане с таким увлечением убивают друг друга, что у них не остается времени на антисемитизм. Видишь ли, Арни, какими бы крохотными ни были различия между религиями с нашей точки зрения, им они кажутся настолько большими, что из-за этих различий стоит убивать друг друга. А ничего иного и не требуется, приятель.