Читать книгу - "Горизонты ада - Даррен Шэн"

Когда во вторник катил на велике домой, я пребывал в крайне мрачном настроении, поэтому сразу же по приезде отправился на боковую. На этот раз спал крепко — слишком устал, чтобы видеть сны. Поэтому, когда внезапно проснулся среди ночи, подумал: что-то не так. Несколько секунд я не слышал ничего, кроме гулкого биения собственного сердца. Потом сообразил, что разбудило меня всего лишь жужжание мобильного телефона. Я взглянул на часы — три часа, черт бы побрал все, — застонал и вслепую потянулся за телефоном.

— Пусть это будет, мать твою, вопросом жизни и смерти, — прорычал я, ожидая услышать насмешливый голос своего папаши. Но ошибся.

— Телефон-автомат у библиотеки. Будь там через десять минут.

— Кто… — начал я, но связь прервалась.

Сидя на краю кровати, я силился узнать голос. Не смог, поэтому поднялся и быстро оделся. Возможно, я попаду прямиком в беду, но я так устал, что меня это уже не заботило. Я хотел было позвонить Вами, но передумал: он все равно не успел бы подъехать.

Когда двинулся к двери, мои глаза задержались на каминной полке, и я остановился. Черный шарик с золотыми загогулинами, который я обнаружил в глотке пойманной форели, исчез. На мгновение я решил, что его кто-то украл. Но это было сущее безумие. Скорее всего, шарик скатился на пол. У меня не было времени его искать, да и большого значения это не имело. Так что я вышел из квартиры и захлопнул дверь.

Я прибыл к будке телефона-автомата за две минуты до назначенного времени. Зашел внутрь, желая спрятаться от холодного ночного ветра, дувшего со стороны реки. Мимо проехала патрульная машина, двое сидевших в ней полицейских подозрительно оглядели меня. Я лениво махнул им рукой, и они не стали останавливаться. Затем зазвонил телефон. Я снял трубку и без предисловий резко сказал:

— Если это такая шутка, я надеру…

— У почты на Марлин-стрит есть телефон автомат. Знаешь, где это?

— Да, — неуверенно ответил я.

— Сколько тебе понадобится времени, чтобы добраться туда?

— Пятнадцать — двадцать минут.

— Позвоню через двадцать пять. Если за тобой увяжется хвост, проезжай мимо, я свяжусь с тобой в другой раз.

— Кто это? — потребовал ответа я. — Какого черта!..

Но незнакомец снова отключился.

Повесив трубку, я задумался: что делать дальше? Это могла оказаться ловушка, но напасть на меня дома или у библиотеки было так же легко, как и на другом конце города. Вдобавок, располагая временем, я мог позвать на помощь. Кроме того, мне показалось, что звонивший сильно напуган.

Поскольку на дорогах машин практически не было и я не обращал внимания на красные сигналы светофора, я добрался до Марлин-стрит в течение семнадцати минут. Насколько мог судить, хвоста за мной не было, хотя по собственному опыту слежки за Ником я знал, что осторожный охотник легко выследит свою дичь незаметно.

Я хорошенько подумал насчет голоса и на этот раз, когда телефон зазвонил, произнес:

— Джерри?

Последовала напряженная пауза, затем я услышал:

— Никаких имен. В конце улицы есть закусочная, работает круглосуточно, буду ждать там.

Вешая трубку, я не сомневался, что это Джерри Фальстаф, товарищ по работе. С той поры как Кардинал освободил меня от обычных обязанностей, я его практически не видел. Что он задумал? Был только один способ это выяснить…

В закусочной несколько ночных посетителей молча ели, читали или глазели в телевизор. Джерри расположился в глубине зала. По тому, как он сидит, я сразу понял, что он прячет под скатертью пистолет. Я оглядел остальных посетителей, но они выглядели вполне заурядно.

Я подошел к Джерри, но садиться за столик не стал:

— Ты пистолет скатертью прикрываешь или так сильно рад меня видеть?

— Закажи что-нибудь, — сказал Джерри напряженным низким голосом. — Пусть все выглядит естественно. Садись напротив и следи за всем, что происходит за моей спиной. При первом намеке на опасность стреляй и беги в кухню — там есть дверь, за ней лестница, она выходит в переулок.

— Я не собираюсь садиться и что-либо делать, пока ты не объяснишь, в чем дело.

Джерри на секунду поднял на меня глаза:

— Ты мне доверяешь, Ал?

— У меня никогда не было причин тебе не доверять, — уклончиво ответил я.

— Тогда слушай внимательно. — Он откусил от большой булки и, прикрывая ею губы, пробормотал: — Это про Бретона Фурста.

Я снял куртку, повесил ее на спинку стула и пошел к бару, чтобы заказать кусок пиццы. Когда вернулся, Джерри заговорил:

— Я заканчивал основное обучение вместе с Бретоном. Мы с ним дружили. Несколько недель назад во Дворце он отвел меня в сторону и попросил быть его Тонто[7].

Мы в гвардии использовали эту фразу, когда один гвардеец передавал другому записку, которую следовало прочесть только в случае его исчезновения или смерти. Иногда такая записка представляла собой просто письмо к любимой, но в некоторых случаях это оказывался способ отомстить из могилы.

Такая практика была запрещена. Если у гвардейца находили записку, в которой содержался хотя бы намек на секретную информацию, он вылетал со службы с треском и без всяких бонусов, а это самое суровое наказание. Тем не менее случалось такое постоянно. Мы, гвардейцы, заботились друг о друге. Это был способ защититься от самодурства наших боссов. Они никогда не могли знать, оставил ли гвардеец записку Тонто, потому старались не расставаться с нами бездумно.

— Я сбежал, как только услышал, что их убили, — продолжал Джерри. — Сказался больным и пустился в бега. Спал в своем фургоне. Жену и детей спрятал.

— Ты решил, что тот, кто убил Фурста и его семью, знает о тебе?

— Может, и нет… но ты бы стал рисковать?

Один из посетителей поднялся, и Джерри напрягся. Я думал, он начнет палить, но посетитель бросил на стол чаевые и ушел. Джерри расслабился.

— У тебя записка с собой? — спросил я.

— Я же не псих. Я ее прочитал и затем сжег к чертям собачьим. Лег на дно и выждал некоторое время, прежде чем связаться с тобой.

— Бретон упоминал меня в записке?

— Нет. Но я слышал, ты был там, когда его убили, вот и решил, что лучше всего обратиться к тебе. Я больше никому не доверяю.

— Почему ты решил, что можешь доверять мне?

Джерри пожал плечами:

— Он ведь умер из-за твоей подружки.

Я судорожно сглотнул:

— Что было в записке?