Читать книгу - "Особый склад ума - Джон Катценбах"

На одной из первых страниц он вывел: «Кто стер написанное на доске?» — а затем, уже под этим вопросом, привел четыре возможности:

1. Кто-то из обслуживающего персонала — возможно, по ошибке.

2. Кто-то из начальства. Например, Мэнсон, Старквезер или Банди.

3. Мой отец, он же убийца.

4. Убийца — не мой отец, который хочет, чтобы я считал его своим отцом.

Первую версию он отверг, ознакомившись с графиками работы уборщиков и вообще с организацией их труда. Он даже переговорил с некоторыми из них. При этом выяснилось два любопытных обстоятельства: во-первых, агент Мартин велел убираться в их кабинете только в его присутствии, а во-вторых, в Пятьдесят первом штате сотрудники Службы безопасности территории имели возможность пройти в любое помещение с любой, даже самой сложной, электронной системой защиты от несанкционированного доступа.

Вычеркнул он и здешних «шишек». Чисто теоретически было действительно крайне трудно поверить в их какую-либо причастность. Хотя нестертое утверждение, как ему было хорошо известно, соответствовало их взглядам на расследование, он счел пока преждевременным ожидать с их стороны такую форму давления на проводимое им следствие. Конечно, он понимал, что давление на него в свое время оказано будет, и довольно скоро. В подобных случаях таких людей, как здешние заправилы, волнует лишь одно: чтобы он раскрыл убийство в кратчайшие сроки. Однако профессор сомневался, чтобы давление со стороны его нанимателей могло проявиться в столь утонченно-изощренной форме, как уничтожение сделанных на доске записей.

Таким образом, оставалось всего два возможных варианта — два остающихся без ответа вопроса, которые с самого начала его мучили.

Его, как обычно в подобных случаях, одолевало и множество других вопросов, в том числе связанных с последними двумя. Многие из них он записывал по вечерам перед сном в заветный блокнот. Если те несколько слов на доске стер убийца, кем бы он ни был, то с какой целью? В своем блокноте Джеффри ответил на этот вопрос кратко: «С какой угодно!» — и подчеркнул написанное тремя чертами.

— Ну, что станем делать дальше, профессор? — обратился к нему агент Мартин. — Снова опросим возможных свидетелей? Поговорим с судмедэкспертом, чтобы из первых рук получить сведения о том, как умерла наша последняя жертва? Ну, говорите-ка, что у вас на уме?

Мартин ухмылялся, но Клейтон уже научился понимать, что за подобной усмешкой у его напарника обычно скрывается гнев.

— Хорошая идея, — кивнул Джеффри. — Отправляйтесь к судмедэксперту и скажите, что нам нужно официальное заключение о смерти к середине этого дня. Используйте ваше умение убеждать. Этот человек, верно, крепкий орешек и не спешит выполнять свои обязанности.

— Он просто к ним не привык, — возразил агент Мартин. — Здешний судмедэксперт чаще имеет дело с осложнениями после прививок или случаями инфекционных болезней, с которыми здешняя иммиграционная служба никого сюда не пускает, хоть из остальных пятидесяти штатов, хоть из-за границы. А судмедэксперт разбирайся. Ну а вскрытие жертв убийства… это не из местного репертуара.

— Тогда подогрейте в нем энтузиазм.

— А чем, профессор, займетесь вы, пока я стану действовать всем на нервы?

— Сяду за стол и запишу все относящиеся к судебной медицине особенности каждого преступления, чтобы мы могли сконцентрироваться на элементах их сходства.

— Звучит обнадеживающе, — процедил детектив, поднимаясь с кресла. — Работа, которая вам предстоит, и впрямь очень важна.

— Главное, пошире закинуть сети, — ответил Джеффри. — Никогда не знаешь, что они принесут. Улова в расследованиях такого рода можно ждать в любой момент.

Мартин покачал головой.

— Нет, — отрезал он. — Не думаю. Конечно, это справедливо для большинства случаев, связанных с убийствами. Я и сам это знаю, потому что именно этому учат во всех полицейских академиях. Но здесь иное, профессор. Тут нам потребуется нечто похитрее.

Детектив направился к двери, но на полпути обернулся и обратился к профессору:

— Именно поэтому вы здесь. Вы тут затем, чтобы выяснить, что это «нечто похитрее» собой представляет. Постарайтесь об этом не забывать. И работайте, профессор, над этим, работайте.

Джеффри кивнул, но его напарник вышел раньше, чем успел увидеть этот ответ. Подождав несколько минут, профессор быстро встал, схватил блокнот, набросил пиджак и тоже вышел, не имея ни малейшего намерения заниматься всеми теми делами, о которых только что говорил детективу, однако имея в голове четкий план предстоящих действий: он знал, что ему нужно выяснить.

Редакция газеты «Нью-Вашингтон пост» располагалась вблизи центра города. Впрочем, Джеффри не был вполне уверен, что именно слово «город» подходит для обозначения центральной части этого мегаполиса. Она совершенно не походила на район с урбанизированной застройкой. Повсюду под вывеской организации городского пространства чувствовался жесткий порядок. Сетка пересекающих друг друга под прямыми углами улиц соблюдалась неукоснительно, они поражали единообразием, так же как и ухоженные деревья, которыми они были обсажены. Боковые дорожки, широкие и просторные, напоминали скорее променады, чем обычные городские тротуары. Здесь почти не ощущалось столь типичного для других городов смешения стилей. Никакого оголтелого соперничества между старым и новым, когда одно налезает на другое, создавая впечатление полнейшего хаоса.

Новый Вашингтон был местом, где все было самым тщательным образом продумано, спланировано, измерено и спроектировано задолго до того, как первый землекоп вонзил в грунт лопату. Правда, не все выглядело абсолютно одинаковым. Во всяком случае, с первого взгляда. Каждый квартал отличали иные формы и иные проектные решения. Но самое сильное впечатление производила совершенная новизна того, что Клейтон вокруг себя видел. Притом что проекты зданий, скорее всего, выполнялись разными архитекторами, было ясно, что на каком-то этапе каждый из них представлялся на рассмотрение одного и того же комитета, который и надзирал за строительством, подчиняя его некой единой концепции. На Джеффри это производило гнетущее впечатление.

К своему удивлению, он обнаружил, что чувство неприязни быстро улетучилось. Когда он шел по Мейн-стрит, главной магистрали Нового Вашингтона, то обратил внимание, что тротуар чисто выметен и на нем нет следа вчерашнего мусора. В скором времени ему вообще пришла в голову мысль, что он смог бы привыкнуть к тому новому для него миру, который был сотворен в Новом Вашингтоне, — хотя бы потому, что мир этот опрятен, упорядочен и в нем царит полное спокойствие.

«А еще он безопасен, — с иронией напомнил себе Джеффри. — Всегда и безоговорочно».

У входа в редакцию газеты его встретила приветливая сотрудница, которая улыбнулась ему, когда он вошел через сверкнувшую стеклами вращающуюся дверь. На одной из стен вестибюля висели самые важные выпуски газеты, увеличенные до гигантских размеров. Метровые заголовки буквально выкрикивали новости во всеуслышание. В таком оформлении, подумалось ему, не было бы ничего не слишком типичного для популярной газеты, когда бы не отбор и тематика заголовков. В любой другой газете он, скорее всего, увидел бы знаменитые выпуски минувших лет, повествующие о чьих-то успехах, каких-то предпринятых правительством важных шагах, но и о катастрофах тоже, — словом, это была бы пестрая смесь событий, повествующая обо всем, что важно знать жителям Соединенных Штатов. Тут были бы и Пёрл-Харбор, и День Победы над нацистской Германией, и убийство Кеннеди, и Черный четверг,[49]и отставка президента Никсона после Уотергейтского скандала, и первый шаг американского астронавта по Луне. Но эти темы были более приземленные и касались только своего штата: «ЗАКЛАДКА НОВОГО ВАШИНГТОНА», «ПОЛУЧЕНИЕ ПРАВ ШТАТА НЕ ЗА ГОРАМИ», «ОСВОЕНИЕ НОВЫХ ТЕРРИТОРИЙ НА СЕВЕРЕ», «УРЕГУЛИРОВАНИЕ РАЗНОГЛАСИЙ С ОРЕГОНОМ И КАЛИФОРНИЕЙ».