Читать книгу - "Точка отсчета - Патрисия Корнуэлл"

Мы вежливо отказались. Герд был молодым патологоанатомом с темными волосами и пронзительными голубыми глазами. Три года назад он стажировался у меня и в силу неопытности до сих пор не получал приглашения участвовать в судебных заседаниях в качестве эксперта. Я знала его как человека скромного и педантичного, что в данный момент имело для меня гораздо большее значение, чем опыт. Если только Герд не изменился с тех пор, как мы виделись в последний раз, то он вряд ли прикасался к телу, узнав о моем приезде.

— Расскажите, что вы успели сделать, — попросила я, когда мы вступили в широкий, выложенный блестящими серыми плитами коридор.

— Я взвесил ее, измерил и проводил внешний осмотр, когда позвонил коронер. Он сказал, что делом занялось АТО и что вы уже в пути, и дальше я не пошел.

Должность коронера в округе Лихай была выборной, и именно коронер решал, в каких случаях для установления причины смерти нужно проводить вскрытие. К счастью для Герда, коронером их округа оказался бывший полицейский, который не вмешивался в дела медэкспертов и обычно полагался на их решения и выводы. В других штатах и округах Пенсильвании ситуация складывалась иначе, и вскрытия иногда проводились в похоронных конторах на столах для бальзамирования, а коронерами были закоренелые политики, не только неспособные отличить входное отверстие от выходного, но и не обращающие внимания на такие «мелочи».

Наши шаги эхом отдавались в пустом коридоре. Герд открыл дверь, и мы оказались в складском помещении, заставленном пустыми картонными коробками, между которыми сновали люди в защитных строительных касках. За складом, уже в другой части здания, открылся очередной коридор, а уже за ним находился морг. Это была маленькая комната с выстеленным розовой плиткой полом и двумя стационарными столами из нержавеющей стали. Открыв шкафчик, Герд вручил нам стерильные одноразовые халаты, пластиковые фартуки и одноразовую обувь. Надев все это поверх одежды, мы повязали маски и натянули перчатки из тонкого латекса.

Жертва, идентифицированная как Келли Шепард, тридцати двух лет, чернокожая, работала медсестрой в той самой больнице, которая теперь стала ее предпоследним приютом. Она лежала в черном мешке на выдвижной каталке в небольшой холодильной камере. Компанию ей составляли ярко-оранжевые пакеты с хирургическими образцами и несколько мертворожденных младенцев, которых ждала кремация. Мы вывезли каталку на середину комнаты и расстегнули мешок.

— Вы уже провели рентгеноскопию? — спросила я.

— Да. И сняли отпечатки. Вчера дантист снял слепок с зубов и тоже сравнил с имеющимся в медицинской карте.

Вместе с Гердом мы отвернули окровавленные простыни, обнажив изувеченное тело. Застывшая и холодная, женщина лежала на спине с открытыми, невидящими глазами на изрезанном лице. Ее еще не обмыли, и кожу во многих местах покрывала корка засохшей черно-красной крови. Слипшиеся волосы напоминали мочалку. Ран было так много, что они, казалось, испускали ауру гнева. Представляя, насколько жестокой была борьба, я словно ощущала ярость и ненависть убийцы.

Пальцы и ладони на обеих руках были изрезаны до крови — вероятно, пытаясь защититься, женщина хваталась за лезвие ножа. О том же свидетельствовали и глубокие порезы на задней стороне предплечий и запястьях и на обеих ногах, которыми она отбивалась, по-видимому, уже лежа на полу. Колотые раны покрывали не только груди, живот и плечи, но и ягодицы и спину.

Некоторые раны имели неправильную форму, что могло стать следствием поворота ножа или движений уклоняющейся от него жертвы. Судя по конфигурации ран, убийца пользовался односторонним ножом с гардой, оставившей квадратной формы ссадины. Одиночный и относительно неглубокий порез шел от правой челюсти через щеку, а горло было вскрыто в направлении из-под правого уха вниз через среднюю линию шеи.

— Судя по всему, ее зарезали сзади, — сказала я, повернувшись к Бентону, который молча записывал что-то в блокнот. — Голову оттянули назад, горло открылось...

— Думаю, это произошло уже в конце, — заметил Герд.

— Да. Если бы она получила такое ранение в начале, то быстро потеряла бы много крови и не смогла долго сопротивляться. Наверное, убийца действительно перерезал ей горло уже в финале схватки, возможно, когда женщина лежала на полу. Что с одеждой?

— Сейчас принесу, — сказал Герд. — Знаете, у меня здесь такие невероятные случаи бывают. Вот произошла недавно жуткая авария, а виновником оказался какой-то парень, у которого прямо за рулем случился сердечный приступ. Сам на небеса отправился да и еще троих или четверых с собой прихватил. И убийство по Интернету у нас уже есть. Кстати, мужья здесь жен уже не стреляют, а душат, забивают насмерть или обезглавливают.

Продолжая говорить, он направился в дальний угол комнаты, где над неглубокой раковиной сохла на вешалках одежда убитой. Каждый предмет был отделен от соседних пластиковыми шторами, чтобы сохранить трассеологические улики. Я накрывала непромокаемой простыней второй стол, когда в комнату вошла Тьюн Макговерн в сопровождении женщины в медицинском халате.

— Решила заглянуть перед тем, как отправляться к своим. Медленно осмотрев лежащую на столе женщину, она покачала головой.

— Господи...

Я помогла Герду расстелить на столе пропахшую дымом и перепачканную сажей и кровью пижаму. Определить ее цвет было практически невозможно. Спереди и сзади пижама была изрезана и проколота.

— Сюда поступила в одежде? — на всякий случай спросила я.

— Да, — ответил Герд. — Все крючки и пуговицы на месте и застегнуты. Я вот думаю, нет ли на одежде и его крови. В такой схватке он вполне мог порезаться.

Я улыбнулась.

— Вы прошли хорошую школу.

— Да, у одной леди в Ричмонде.

— Картина примерно ясна, — заговорил Бентон. — Она дома, переоделась в пижаму. Предположительно вечер. Классический случай. Такого рода убийства нередки в ситуации, когда двое связаны некоего рода отношениями. Что немного выпадает из картины, — он шагнул поближе к столу, — так это ее лицо. Посмотрите сюда. На рану не похоже. Обычно, когда убийца состоит в отношениях с жертвой, насилие направлено на лицо, потому что лицо — это личность.

— Порез на лице не такой глубокий, как другие. — Я провела вдоль раны пальцем. — Глубже у челюсти, на щеке почти царапина.

Я отступила от стола и снова посмотрела на пижаму.

— Интересно, что пуговицы и крючки на месте. И никаких порывов, что было бы естественно при такой борьбе, когда убийца хватает жертву и пытается удержать ее.

— Вот именно, — кивнул Бентон. — Все произошло очень быстро. Что-то зацепило этого парня, и он пришел в ярость. Очень сильно сомневаюсь, что именно убийство входило в его планы. Это подтверждает и характер пожара. Похоже, ситуация просто вышла у него из-под контроля.

— На мой взгляд, убив ее, он не стал долго задерживаться, — сказала Макговерн, — и поджег дом, уже уходя. Думал, что огонь покроет следы. Но вы абсолютно правы, сработал он плохо. К тому же пожарные прибыли на место менее чем через пять минут после срабатывания противопожарной сигнализации, так что урон удалось свести к минимуму.