Читать книгу - "Гротеск - Нацуо Кирино"

— В секции решили создать оценочную комиссию. Нас назначили ответственными. Неудобно просить, конечно, но не дашь ли ты свои тетрадки по английскому и классике? Мы хотим скопировать. Ты же в нашей секции лучше всех учишься.

— Конечно, — сияя от гордости, согласилась Кадзуэ.

— А можно еще по обществоведению и географии? Все тебе спасибо скажут.

— Нет проблем.

Получив, что им было надо, просительницы немедленно удалились. В коридоре небось чуть не лопнули от смеха.

— Ну ты и дура! Какая еще комиссия? Все это вранье.

Все это, конечно, меня не касалось, но я не смогла сдержаться. А Кадзуэ была на седьмом небе — еще бы! Оказывается, она учится лучше всех!

— Все должны помогать друг другу.

— Класс! А они-то тебе чем помогут?

— Ну… я не умею кататься на коньках, а они могли бы меня научить.

— Чего же ты записалась в секцию, раз не умеешь?

С обескураженным видом Кадзуэ открыла бэнто. В коробке лежал один маленький рисовый колобок и полпомидора, порезанного дольками. Негусто. Я принесла из дома макрель в соевом соусе, которую дед так и не доел. Рыба получилась что надо, на ее фоне скудный обед Кадзуэ выглядел еще более жалко. Она стала жевать безвкусный колобок. Пустой рис, слегка подсоленный, без всякой начинки.

— Я все-таки немного могу кататься. Мы с отцом несколько раз ходили на каток в Коракуэн.[24]

— А форма тогда зачем? Выходит, зря ее сшила?

— Не твое дело! — огрызнулась Кадзуэ, но, похоже, вспомнила, что мне обязана — я ведь должна была поговорить с Юрико, — и откусила дольку помидора, пытаясь скрыть вырвавшиеся наружу эмоции. Она явно перевозбудилась — красный сок брызнул изо рта, стал капать на стол. Ничего не замечая, Кадзуэ продолжала жевать с видом аскета-подвижника. Наверное, ей было очень противно это есть.

— Такая форма… да еще за каток платить. Дорогое удовольствие, — не отставала я. — Отец-то не против?

— А чего ему быть против? — Кадзуэ сердито поджала губы. — Мы не нуждаемся.

Что-то не похоже. Судя по спартанской обстановке в комнате Кадзуэ, лишние деньги им бы не помешали. Да и папаша вряд ли стал бы требовать с меня за телефонный звонок, если б они не нуждались.

— Давай больше не будем о секции. Лучше скажи, ты у Юрико спрашивала?

Я отложила палочки и облизнула губы.

— Я ей сразу позвонила. Будь спокойна. Она сказала, что Такаси провел ее по школе, показал, где что. Только и всего.

— Понятно, — с облегчением проговорила Кадзуэ и вытерла испачканные в томатном соке пальцы платком, в котором принесла бэнто.

— И еще. Такаси сейчас как бы ни с кем не встречается.

— Классно! — Она радостно захлопала в ладоши. Врать ей было одно удовольствие. — А что она сказала про год старше?

— Что это не имеет значения. Такаси вроде даже нравятся артистки постарше.

— Хмм. И кто?

— Типа Рэйко Охары,[25]— не задумываясь, ляпнула я первое, что пришло в голову. Тогда по ней многие с ума сходили.

— Рэйко Охара!.. — разочарованно протянула Кадзуэ, закатывая глаза. Мол, куда мне с ней тягаться? Обвести ее вокруг пальца ничего не стоило.

Сердце заколотилось в груди, когда я вспомнила, как обманывала Юрико, когда мы были маленькими. Хотя, надо сказать, она не очень верила моим выдумкам; что-то в ней им сопротивлялось. Недалекий человек всегда всех подозревает, боится, как бы его не надули. Но Кадзуэ другая, поэтому она легко проглотила мою наживку. Ее мозги контролировал отец, и в чем-то она была совершенно беззащитна. В этом смысле — прямо непорочная дева.

— У меня есть шансы? Как думаешь? — Кадзуэ исподлобья посмотрела на меня. Она была о себе большого мнения, и уверенность вернулась к ней быстро.

— Конечно, — твердо заявила я, чтобы она больше не сомневалась. — Ты здорово учишься, а Такаси, похоже, таких ценит. Он Мицуру знает. Может, она ему нравится.

— Мицуру? — Потрясенная Кадзуэ посмотрела на нее. Та, разобравшись с принесенными из дома сэндвичами, читала книжку. Наверное, какой-нибудь роман на английском.

Глядя на профиль Кадзуэ, буравившей Мицуру взглядом, я чувствовала, как она закипает от ревности. «Что толку? Все равно у тебя шансов ноль. Потому что Мицуру — чудовище», — думала я, с неприязнью рассматривая профиль Кадзуэ.

Мицуру обернулась и посмотрела на нас — видно, почувствовала взгляд Кадзуэ, — но без всякого интереса. Интересно, почему она ни словом не обмолвилась о вчерашнем визите деда в «Блю ривер»? Может, мать ей не рассказала?

Кадзуэ не отставала:

— А еще какие девчонки ему нравятся?

— Ну… он же парень. Наверное, красивые, симпатичные.

— Красивые… Да… — Она откусила от рисового колобка и вздохнула — Эх, была б я такая, как Юрико! Мне бы ее лицо. Вот это жизнь была бы! С такой внешностью да с мозгами… О чем еще мечтать?

— Но она же монстр!

— Ну и что? Зато ей с учебой париться не надо. Я бы тоже не отказалась.

Это было сказано на полном серьезе. И что же? В конце концов из нее и получился настоящий монстр. Но тогда я, конечно, и представить не могла, чем все это кончится. Вы думаете, из-за моего отношения Кадзуэ пошла по кривой дорожке? Хотите сказать, я виновата? Да ничего подобного! Я уверена: в каждом человеке есть что-то такое, сердцевина, что ли, которая его формирует и от которой все зависит. И причина того, что Кадзуэ так изменилась, кроется в ней самой.

— Что ты клюешь, как птичка? За завтраком переела? — спросила я, когда Кадзуэ съела все, что было в ее коробке.

Вопрос прозвучал резко, даже зло. Но ведь это были только слова, я ничего плохого ей не сделала. Скажете: злое слово — то же самое, что и действие? Может, и так, хотя я задала этот вопрос исключительно из любопытства.

Кадзуэ тряхнула головой.

— Ты что?! Я утром только бутылочку молока выпиваю.

— Что так? Помню, когда я к тебе заходила, ты даже соус выпила. Чуть тарелку не вылизала.

Кадзуэ оскорбленно зыркнула.

— Мало ли что было. Сейчас я слежу за диетой. Потому что хочу стать красивой, как модель.

Услышав эту новость, я злорадно подумала, что, если она еще похудеет, на нее вообще никто смотреть не захочет, и решила дать «добрый» совет:

— Правильно. Тебе бы немножко веса сбросить.

— Ты думаешь? Вот и я так считаю. — Кадзуэ стыдливо одернула юбку. — У меня ноги слишком толстые. На тренировке сказали, что надо худеть, чтобы стать легче. Тогда скольжение будет лучше.