Читать книгу - "Высшая Справедливость - Алекс Оуэлл"

— Подсудимый, а теперь расскажите, что произошло вечером шестого мая в квартире на *…-стрит?

— Да… сейчас… Громко стукнула дверь, и он вошел…

— Вы с миссис Грейс Дадли услышали стук и перестали заниматься любовью?

— Да…

— Вошедший угрожал вам?

— Он громко кричал, размахивая пистолетом. Я попытался защитить Грейс, и тогда он выстрелил в меня.

— Постарайтесь припомнить: что говорил убийца, обращаясь к миссис Дадли?

— Не знаю… кажется, он… упрекал ее в неверности.

— В неверности? Кто же посмеет предъявлять такие претензии замужней женщине, кроме ее законного супруга?

— Может быть… это какой-нибудь давний знакомый…

— Предположим. Как миссис Дадли реагировала на его слова? Отвечала ли она что-нибудь?

— Нет… то есть… я не помню… Грейс была очень напугана.

— Называла ли она его по имени?

— Не помню…

— Этот человек все время стоял у двери?

— Да, все время.

— Миссис Дадли была найдена в дальнем углу комнаты, вы — около кровати.

— Да, Грейс сразу вскочила и отбежала к окну.

— Окно находится справа от двери, а вы лежали слева. Как же в таком случае вы могли заслонить ее собой?

— Нет… Нет! Я не убивал ее! Не убивал!!!

После встречи с О’Брайаном Ламмерт не находил себе места. Если сначала он был польщен вниманием известного адвоката к своей скромной персоне, то теперь терзался вопросами: какая заинтересованность у О’Брайана в предстоящем процессе, не ведет ли он двойную игру? Неизвестно еще, какие подводные рифы могут скрываться за возвышенными речами коллеги о гуманности. А так как рыльце у Ламмерта часто бывало в пуху, напугался он не на шутку.

Сейчас, аккуратно выруливая по тенистым улочкам *…стона — города университетской юности, — Остин Ламмерт ехал к профессору Дрейку, с которым созвонился вчера вечером. Но даже предвкушение встречи с любимым учителем не способно было избавить его от невеселых мыслей.

Профессор юридического факультета Фрэнсис Дрейк был крепкого сложения брюнет, лет около шестидесяти. Благодаря пышной, с проседью шевелюре, окладистой бороде и ехидно смотрящим черным глазкам в облике Дрейка проглядывало что-то авантюрно-пиратское. Как и его полный тезка,^[15] профессор был человеком энергичным, деятельным, однако для карьеры пирата ему помешала бы излишняя полнота. Но что поделаешь — другие времена!

Ламмерт нашел профессора в гостиной. Тот поприветствовал его кивком головы, стоя на лесенке, приставленной к шкафу, и поглощенный приведением в порядок своих бесчисленных коллекций. Собственно, за этим занятием профессора можно было застать дома всегда, если только он не готовился к ответственной лекции или не корпел над очередным печатным трудом.

Дрейк слыл страстным коллекционером. Казалось, что он собирает все на свете. Может, так оно и было. В собраниях профессора числились картины и вазы, мебель и фарфоровые статуэтки, побрякушки аборигенов тихоокеанских островов и энтомологические редкости. Естественно, что о такой традиционной мелочи, как монеты, марки, открытки, не стоит и упоминать — всего было навалом, вплоть до откровенной дряни типа пуговиц и пивных крышек — этого барахла у профессора водилось несметное количество. Неизвестно, правда, были ли коллекции должным образом систематизированы, но хранились они чрезвычайно аккуратно: все тщательно сортировалось и раскладывалось по коробочкам, расклеивалось по альбомам, а также расставлялось, развешивалось, размещалось в доме всеми возможными способами. Это было собирательство редкой широты и размаха! В сравнении с ним маленькие наборы мелочей Виктора Дадли выглядели ребячеством. Однако и тому, и другому было хорошо знакомо чувство, роднящее всех собиральщиков на свете, — всесокрушающее и непобедимое желание заполучить в свою коллекцию очередной экземпляр.