Читать книгу - "Забирая дыхание - Сабина Тислер"

Марино ди Гроссето, июль 2009 года

Он не имел ни малейшего понятия, куда едет.

Сегодня была пятница. В понедельник в пятнадцать часов тридцать минут у него была назначена встреча у нотариуса в Монтеварки, и надо было где-то провести выходные дни.

Он прожил десять дней на острове, но непосредственно у воды не был ни разу. Даже не омочил ноги в море, просто сидел на балконе и ждал, пока пройдет время. И больше чем шестьсот метров ежедневно пешком не ходил.

Он должен был подвигаться, ему хотелось поплавать — настолько далеко, насколько хватит сил.

Он едва мог дождаться этого.

От Порто Санто Стефано он поехал вдоль моря. По недостроенному, опасно узкому автобану, разделенному на полосы встречного движения только палисадными стенами, по усеянному выбоинами, расплывшемуся от жары и потрескавшемуся асфальту. Ехать быстрее чем девяносто километров в час было невозможно, и этот участок тянулся до бесконечности.

У него закрывались глаза.

Собственно, Матиас собирался доехать только до Кастильоне делла Пескайя, но в конце концов езда так ему надоела, что он выехал на Гроссето Зуд и поехал по первому указателю «Mare»^[32].

На протяжении десяти километров он ехал по прямому, как стрела, участку дороги, как предписано, со скоростью пятьдесят километров в час, и его беспрестанно обгоняли совершавшие головоломные маневры автомобили.

Наконец он добрался до Марино ди Гроссето, мрачного города возле моря, который задыхался под огромными пиниями, не пропускавшими солнечных лучей. Здесь поселился гнетущий полумрак, а из-за сухости, которая воцарилась под хвойными деревьями, одна-единственная искра могла превратить все вокруг в огненный ад. Матиас содрогнулся от ужаса, искренне надеясь, что ему не придется идти пешком через этот призрачный город-лес.

Вблизи заправочной станции он остановился и выбросил в мусорный контейнер пакеты с вещами, которые были на нем во время нападения. После этого он почувствовал себя намного свободнее.

Он поехал дальше к морю и остановил машину прямо возле порта для яхт Порто Сан Рокко, отделенного от города каменной оградой. Плату за стоянку он внес за целый день и не торопясь побрел вдоль побережья. Кафе-мороженое, два магазина «Алиментари», три ресторана, два обувных магазина, два бутика и один киоск. На пьяцце большая почта и такая же большая аптека. Город показался ему похожим на клинику, таким же безличным и холодным, тем не менее в первой попавшейся гостинице, удаленной всего лишь на несколько метров от моря, он попросил номер.

Никаких проблем. Сто пятьдесят евро за ночь, включая завтрак, мини-бар и телевизор в комнате с прекрасным видом на море, если на балконе привстать на цыпочки и иметь рост не менее метра восьмидесяти.

Матиас распаковал вещи, надел плавки и футболку, прямо перед гостиницей купил пляжные тапочки за десять евро и лимонное мороженое и отправился на пляж.

У него дух перехватило. Такого он никак не ожидал.

Это был не пляж. Никакого белого песка. Никакого вида на море или на побережье. И никакого прибоя.

Везде были люди, которые закрывали каждый сантиметр пляжа своими одеялами, покрывалами, лежаками и зонтиками от солнца, и он не мог сделать и шага, не наступив на какую-нибудь игрушку. Это был настоящий слалом, сопровождаемый прыжками из стороны в сторону, пока он наконец добрался до воды.

Матиас ошеломленно огляделся. Вдалеке виднелись светлые дома Кастильоне делла Пескайя, почти исчезавшие в дымке. Десять километров пляжа были коричневыми от людских тел, и у него по телу побежали мурашки.

Он медленно, чуть ли не на ощупь продвигался вперед, на каждом шагу пытаясь хоть чуть-чуть ступить в набегавшие волны, но это было практически невозможно. Ему приходилось отступать назад и обходить маленьких детей, которые с визгом рыли ямы в песке; он видел отцов, которые посреди этого безумия пытались играть со своими отпрысками в мяч; видел дедушек, которые то и дело бегали к воде, чтобы наполнить ею маленькие ведерки; видел красных как рак младенцев, которые обгорали на руках безжалостных матерей, потому что не были смазаны кремом и на их головках не было панамок. Он огибал любовные пары, которые лежали в волне прибоя, и обходил стороной группы кумушек, которые стояли и что-то оживленно обсуждали как раз там, где людской поток вынужден был обтекать их. Он уворачивался от рыбаков, которые забрасывали удочки в воду именно там, где играли малыши, и на него наводили ужас дети, которые с громким визгом забрасывали друг друга мокрым песком.