Читать книгу - "Призрак кургана - Юхан Теорин"

Откуда-то сквозь глухой грохот прорвался отчаянный вопль Гриши и ржание Боксера. И тот, и другой, судя по всему, уцелели.

Но не Влад. Влад лежит у самой волокуши, придавленный бревном. Владимир с Украины, в новой телогрейке и кожаной, на меху, шапке.

Арон не видит его, но знает – Влад не мог уцелеть. Он стоял у самых саней.

Боль захлестнула, он потерял сознание, и в последнюю секунду его охватило тихое блаженство, словно он погрузился в теплое, ласковое море.

…Арон… Арон… Арон…

Из омута беспамятства всплыл голос, тонкий, как комариный писк.

Ему поначалу показалось, что звенит в ушах, но имя его повторялось раз за разом, все настойчивей и настойчивей.

…Арон… Арон… Арон…

Арон открыл глаза. Он лежит на чем-то мягком, но это не постель. Он лежит в снегу, а над ним нависает огромная тень.

– Арон! Ты меня слышишь?

Свен. Голос его дрожит от возбуждения.

– Сейчас или никогда! Другого такого случая не будет!

Свен наклоняется к нему и пытается поднять. Сломанные ребра отдаются невыносимой болью.

– Оставь меня, – хрипло цедит Арон.

– Надо торопиться, Арон! Я отослал Гришу за помощью. Скоро сюда придут, у нас нет ни минуты!

Он торопливо стаскивает с Арона одежду.

Арон уже не слушает его. Его начинает рвать, и каждый спазм отдается нестерпимой болью во всем теле. Он даже не чувствует, что лежит голый в снегу…

Арон очнулся. Слабый свет. Он лежит на койке.

– Владимир Шевченко?

Он с трудом поворачивает голову. Пожилая медсестра – тощая, с бледным отечным лицом. Тоже из зэков. Но ей повезло больше: она, по крайней мере, работает в помещении.

И глаза дружелюбные. Лаже улыбается. Чему тут улыбаться?

Он потом не мог вспомнить, ответил ли он на ее вопрос, или кивнул, или промолчал.

– Попал ты, сынок… Правая нога сломана, плечо вывихнуто… спасибо, доктор вправил. Ребра переломаны, нос… Но все равно тебе повезло. А напарник твой…

– Кто?

Она подносит к его губам поильник с горячим чаем:

– Иностранец… Шведский паренек. Бревна по нему прошли… как танк. Размозжило в лепешку.

Влад. Арон с большим трудом заставил себя промолчать.

– Придется тебе полежать здесь. – Она в последний раз улыбается и выходит из больничного барака.

Преодолевая боль, Арон поднимает руку. Лицо его на ощупь неузнаваемо: распухшее, в грубых корках запекшейся крови. Чужое лицо.

На правой голени наложена шина из двух деревянных планок, скрепленных проволокой. На левой ноге валенок, но это не его валенок. Это валенок Влада. И нижнее белье тоже Влада.

Все это сделал Свен. Он намеренно отпустил цепь. Арон сам виноват – нечего было ворон ловить, Свен же крикнул ему: «Беги!»

Из подозрительного иностранца Арон превратился в советского паренька Влада. Мелкого уголовника. Лаже не уголовника, а так, неразумного юношу, слегка оступившегося на жизненном пути. Полумаешь – украл полбуханки хлеба.

Кто-то рядом натужно кашляет.

Арон с трудом поворачивает голову и видит, что он не один в переполненном больничном бараке. Кроме него, еще человек тридцать.

Очень тесно, но под потолком висит лампа, стоят несколько буржуек. Тепло.

И белье… не сказать чтобы очень уж чистое, но – белье! Простыня] И клопов вроде нет. И чай по вкусу похож на настоящий, не то неизвестно на чем настоянное пойло, которое давали в бараках.

Про это ему рассказывали. Если человек умирает от голода и холода – это естественно, никто и внимания не обращает. Но несчастный случай на работе – это грубое нарушение техники безопасности, особая отчетность. За это охрану могут и наказать, поэтому аля пострадавших на работе стараются создать более или менее человеческие условия.

Странно.

Влад погиб, но в рай вместо него попал Арон.