Читать книгу - "Разыскиваются полицией - Ким Уозенкрафт"

— Господи! — Дайана схватила пульт дистанционного управления и прибавила звук.

«Меня застали врасплох. Они показались мне совершенно безобидными. Две нуждающиеся в помощи женщины, и я им помог. Наплели, будто у них сломался автомобиль, а им до зарезу необходимо в город…» — говорил водитель мусоровоза. Гейл не запомнила его имени. У его рта образовался почти правильный прямоугольник сыпи.

— Кто бы мог подумать? — бросила Дайана. — У него аллергия на клеящуюся ленту. Нехорошо получилось.

Гейл села на кровать прямо перед экраном, Дайана устроилась рядом, поджала под себя ноги и, подавшись вперед, не сводила с телевизора взгляда.

— Майк, — вспомнила Гейл.

— А обещал, что никому не скажет. И ты была готова ему поверить. Теперь понимаешь: иногда я знаю, что необходимо делать.

Гейл промолчала.

«…только мы добрались до города, как та, что помоложе, наставила на меня триста пятьдесят седьмой калибр. Может, и не триста пятьдесят седьмой, но очень большой — дырка просто огроменная…»

Голос Майка задрожал, глаза забегали из стороны в сторону, веки затрепетали под тяжестью навернувшихся слез, однако он взял себя в руки.

«Будь я проклят, если еще кого-нибудь подсажу. Я решил, что она меня застрелит. Так и подумал. Говорю вам, эти дамочки не шутили».

Не успел ведущий поблагодарить Майка, как на экране появились снимки из досье Дайаны и Гейл. Один возле другого, под подбородками номера, подбородки почти одинаково непокорно задраны.

— Смотри-ка, — усмехнулась Гейл, — нас показывают по телевизору. Теперь мы полноценные люди. Существуем в реальности.

Дайана молча смотрела на экран и слушала ведущего, который охарактеризовал их как «революционерку и предательницу» и сообщил, что полиция считает, будто беглянки по-прежнему в Нью-Йорке, хотя вероятно, что они ускользнули из города.

— Иными словами, — прокомментировала Дайана его слова, — ни черта-то ты не знаешь. — И удовлетворенно вздохнула. Она успокоилась.

Вслед за новостями стали передавать рекламу, и Гейл нажала кнопку приглушения звука.

— Что скажешь?

— А ты?

— Фотография нисколько на тебя не похожа.

— Слава Богу, и на тебя тоже. Ну у тебя здесь и видок! Давненько же тебя упекли.

— Хватит с нас обеих, — промолвила Гейл.

— Да.

Они погасили свет, выключили телевизор, и каждая погрузилась в свои мысли. Дайана легла на бок и спросила:

— Рик был твоим дружком?

— Почти.

— Ты ему доверяешь?

— Разве это не очевидно?

— На него можно положиться?

— Я ему верю, как верю другим.

— Мне, например.

Гейл повернулась к ней.

— Я не убеждена, что верю тебе. Или верю до конца.

— Почему?

— Я верю тебе, но не твоим суждениям.

— Вот теперь ты точно говоришь как мать.

— Не пренебрегай чужим опытом.

— О Боже мой!

— Я серьезно. Успела кое-чему научиться.

— В основном сидела за решеткой. Полжизни в тюрьме, полжизни на свободе. А свобода главным образом приходится на детство. Ты собираешься учить меня, как себя вести?

— Я тебя призываю сделать шаг назад, осмотреться и тщательно оценить ситуацию.

— И для этого мы направляемся в Оклахома-Сити, расположенный по соседству с Техасом?

— Там безопасно. Живут мои институтские друзья. Можно перекантоваться.

— Знаешь, почему штат Техас никак не может съехать в Мексиканский залив?

— Почему?

— Потому что штат Оклахома полное дерьмо.

— Даже не смешно. Детские шуточки.

— Согласна. Но это именно то, что я чувствую по отношению к Оклахоме. От нее абсолютно никакой пользы. Плоская, пыльная, страшная. Как тебя занесло туда учиться?

— Культура коренных американцев.

— Я была в нескольких резервациях. Все равно что сходить в зоопарк. Только в клетках не звери, а люди. Печально до невозможности.

— Я работала в одной из них. Сразу после того, как получила диплом.

Дайана немного помолчала.

— Во мне течет немного индейской крови.

— Правда?

— Благодаря прапрапрабабке со стороны отца. Наверное, надо добавить еще одно «пра». Я почти ничего об этом не знаю — лишь то, что она была из апачей из резервации Уорм-Спрингс. Мать мне однажды сказала. Я хотела выспросить у нее побольше, но она и сама толком ничего не знала.

— Это можно исправить. Один из тех людей, с кем мы будем жить, преподает в университете и имеет доступ ко всяческим метрикам и архивам.

Воцарилось долгое молчание. Гейл стала засыпать и сквозь дремоту услышала, как Дайана пошевелилась и зашуршала простынями.

— Гейл!

— Да?

Дайана хотела рассказать о телефонном звонке и разговоре с Ренфро, но передумала. Может, позднее, когда все наладится.

— Ничего. Просто хотела поблагодарить за то, что взяла меня с собой.

Гейл улыбнулась и отозвалась:

— Без тебя я бы не справилась.

Дайана лежала в темноте и, как бывало по ночам в тюрьме, слушала дыхание своей сокамерницы. Она вспомнила приход Рика Рида, и что-то в его поведении ей показалось немного искусственным — похожим на картофельное пюре быстрого приготовления: вроде бы хорошо взбито и аппетитно, но всегда присутствует легкий привкус картонки от упаковки. Очевидно, он просто нервничал оттого, что оказался рядом с копом. Точнее, с бывшим копом. Но Дайана знала, даже законопослушные граждане считали: полицейский — всегда полицейский. Так же как полицейские не сомневались: преступник — всегда преступник. А в ее голове все перепуталось.

Дайана поднялась и подошла к окну. С высоты двадцать четвертого этажа обвела взглядом плотно застроенный городской пейзаж: высокие дома светились окнами и сверкали огнями, на улицах было еще много машин. Дайана вспомнила лицо Майка на телеэкране, услышала его голос — как он призывал Америку опасаться ее и Гейл. Двух несчастных беглянок. Господи, сколько же на свете всякого дерьма!

Она стремилась в Техас, однако сознавала, что это путь к погибели. Но чувствовала себя свободной, до головокружения легкой, будто, несмотря на крепко сжимавшие оковы гравитации, плавала в некоем лишенном сил тяготения пространстве. Или как в «Гравитоне», на ежегодной ярмарке в округе Брирд, когда Дайана ощущала, как вращающийся цилиндр подхватывает ее с бешенством центрифуги, а пол уходит из-под ног. В шесть лет она впервые прокатилась на этом аттракционе с Кевином, а затем упросила его повторить забаву, хотя каждый раз им приходилось снова стоять в очереди.