Читать книгу - "Игра в прятки - Джеймс Паттерсон"

Дженни подалась вперед, и в ее голосе зазвучали взрослые нотки.

— Знаю, Дженни, знаю. Как ты?

Дженни закатила глаза.

— Хочешь — верь, хочешь — нет, но у меня все хорошо. Не скажу, что отлично, но я в порядке. — Она послала мне два воздушных поцелуя. — Это от Алли. Вообще-то он посылает их тебе целую сотню.

— Еще помнит меня?

— Мы показываем ему твои концерты на видео, так что он не забывает. Читаем ему твои письма, показываем фотографии. Но я здесь не затем. Мам, нам действительно надо поговорить.

— Понимаю. И я уважаю твои желания.

— Хорошо. Для начала. А теперь давай сделаем так. Ты задавай мне вопросы, потому что, как мне кажется, у тебя в голове завелись некоторые мысли, но я не уверена, какие именно. Так что воспользуемся методом Сократа.

Я улыбнулась.

— Об оценках даже спрашивать боюсь.

— Самые лучшие в классе. Попала в колею. Теперь только не сворачивай.

Да, не сворачивай. Это-то и было самое трудное. У меня действительно «завелись некоторые мысли». Но была ли я готова говорить на эту тему? Иногда казалось, что мне никогда не хватит смелости.

— Предлагаю начать с вечера… со смерти Уилла, — сказала я.

— Удачный выбор — начинать с конца.

— Я видела Уилла в твоей комнате. Что он делал там, Дженни?

— Зашел пожелать мне спокойной ночи.

Она произнесла это так невинно, что я невольно поморщилась.

— Пожелать спокойной ночи? И все? Дженни, ты не должна лгать мне. Ни чтобы защитить Уилла, ни чтобы пощадить мои чувства. Договорились?

— Конечно. Таковы правила игры. Мы же договорились. Так что давай играть.

— Ты рассказываешь мне правду, я делаю то же самое, хорошо? Все, что захочешь узнать, узнаешь. О смерти Уилла.

Дженни смотрела мне в глаза.

— У меня есть несколько вопросов.

— Сначала я, потом ты, ладно?

Она кивнула:

— Ладно. Начинай.

Я все еще не знала, с чего начать, а потому выбрала самый очевидный вопрос.

— Уилл часто приходил к тебе пожелать спокойной ночи?

— Иногда. Обычно он приносил мне теплое молоко. Говорил, что тетя в Англии всегда приносила ему молоко, когда он там жил.

Упоминание о тете насторожило меня, хотя Дженни и не могла догадаться о причине. Я глубоко вздохнула. Смогу ли я продолжать? Тюрьма — совсем не то место, где я предпочла бы разговаривать с дочерью на эту тему.

Она погладила меня по руке.

— Может быть, позволишь мне? Я же вижу, как тебе трудно.

— Если думаешь, что сможешь, — прошептала я.

У меня даже голоса не осталось. Внутри было пусто, как будто оттуда выскребли все чувства. Странное, неприятное ощущение.

— Уилл был очень сложным человеком. Ты и сама это знаешь. Думаю, какая-то часть его действительно хотела быть хорошим отцом. Иногда он приходил ко мне, и мы подолгу разговаривали. Просто разговаривали. Мне кажется, он хотел доказать — себе, — что может вот так просто приходить и просто разговаривать. Много рассказывал о том, как рос. И умел слушать. Иногда.

— Да, это он умел.

Я помнила.

— Я его ужасно обожала. Он казался таким красивым, как бог, как Ральф Файнз или Мел Гибсон. И я много о нем думала. Я постоянно о нем думала.

— Но… ничего ведь не случилось?

— Знаю, он сказал, что случилось, что мы с ним… Я же там была, мам, я все слышала. Но нет, ничего не случилось. Ты не должна защищать меня. Пожалуйста, поверь, ничего не было.

Я положила руки ей на плечи. Мне так хотелось быть ближе к ней, но это было самое лучшее, что мы могли сделать в том страшном месте.

— Мама, разреши мне быть твоим свидетелем, Пожалуйста, пожалуйста, позволь мне сделать это для тебя! Я должна помочь тебе. Хотя бы в этот раз. Думаю, что смогу. Между мной и Уиллом ничего не было. Ты не должна защищать меня.