Читать книгу - "1974: Сезон в аду - Дэвид Пис"

Придерживая сумку перебинтованной рукой, я начал расстегивать молнию левой.

Молнию заело.

Черт с ней.

Опять заело.

Оставь ее.

Свежий запах говна.

Ты не хочешь знать.

Мех, я разглядел мех.

Толстая мертвая полосатая кошка.

Скрученный позвоночник и открытый рот.

Голубой ошейник и бирка с именем, к которой я не смел прикоснуться.

Воспоминания о похоронах домашних животных, об Арчи и Соксе, погребенных в садике на Уэсли-стрит.

Черт с ней, оставь ее, но нет, ты же сам напросился.

На лестничную площадку выходили еще две двери.

Более просторная спальня слева, с двумя полуторными кроватями, воняла мочой и гарью. Матрасы были стянуты на пол, на них валялась одежда. По стенам тянулись подпалины.

И здесь красной краской было написано: Австралийцы — вон!

Я шагнул через площадку к другой дешевой пластмассовой табличке, на которой было написано: Комната Майкла.

Комната Майкла Джона Мышкина была не больше клетки.

Односпальная кровать была перевернута на бок, занавески содраны с карниза, оконное стекло разбито упавшим шкафом. Со стен сорваны плакаты вместе с кусками обоев с изображением цветов магнолии. Они валялись на полу вперемешку с американскими и английскими комиксами, блокнотами для рисования и восковыми мелками.

Я поднял с пола экземпляр «Халка». Страницы были мокрыми и воняли мочой. Я бросил журнал на пол и стал ногой разгребать стопки комиксов и бумаги.

Под книгой о кунг-фу лежал нетронутый с виду блокнот. Я наклонился и открыл его.

На меня смотрела обложка комикса величиной с целую страницу. Она была нарисована от руки фломастером и восковыми мелками.

Человек-Крыса, Принц или Вредитель?

Автор: Майкл Дж. Мышкин.

Нарисованная детской рукой гигантская крыса с человеческими руками и ногами и с короной на голове сидела на троне в окружении полчища крыс размером поменьше.

Человек-Крыса говорил, ухмыляясь:

— Люди нам не судьи. Мы судим людей!

Над портретом Человека-Крысы шариковой ручкой было выведено:

Выпуск 4, цена 5 пенсов, М. Дж. М. Комикс.

Я открыл первую страницу.

В первых шести кадрах Крысиный Народ просил своего Принца Человека-Крысу выйти из-под земли и спасти планету от людей.

На второй странице Человек-Крыса был на поверхности земли, за ним гнались солдаты.

На третьей странице Человек-Крыса ушел от погони.

У него выросли крылья.

Черт, лебединые крылья.

Я запихал блокнот с комиксом под куртку и закрыл дверь Комнаты Майкла.

Спускаясь по лестнице, я услышал грохот и детские голоса, доносившиеся от входной двери.

Десятилетний мальчишка в зеленом свитере с тремя желтыми звездами стоял на принесенном из столовой и поставленном над порогом стуле и забивал гвоздь в притолоку над входной дверью.

Три пацана подзуживали его, один из них держал в своих грязных ручонках бельевую веревку с петлей.

— Вам чего тут? — сказал один из мальчишек, когда я спустился на первый этаж.

— Да, вы кто такой? — сказал другой.

Я напустил на себя строгий официальный вид и спросил:

— А вы сами что тут делаете?

— Ничего, — сказал мальчишка с молотком, спрыгивая со стула.

Мальчишка с петлей спросил:

— Вы из полиции?

— Нет.

— Тогда мы можем делать все, что хотим, — сказал мальчишка с молотком.

Я достал несколько монет и спросил:

— Где его семья?

— Свалила, — ответил один.

— Они не вернутся, если не дураки, — добавил мальчишка с молотком. Я потряс монетами и спросил:

— Его отец — инвалид?

— Ага, — засмеялись они, изображая спазматический хрип.

— А мать?

— Старая дура и сука, и больше никто, — сказал мальчишка с веревкой.

— Она работает?

— Она — уборщица в школе.

— В какой?

— В средней, на главной улице.

Я отодвинул стул с прохода и пошел по дорожке, глядя на темные тихие террасы справа и слева от дома.

— А мелочи вы нам не дадите, что ли? — крикнул мне вслед самый маленький.

— Нет.

Мальчишка с молотком поставил стул обратно, взял у своего приятеля веревку, встал на стул и повесил петлю на гвоздь.

— А это зачем? — спросил я, открывая «виву».

— Для извращенцев, — крикнул один из мальчишек.

— Вот, — засмеялся мальчишка с молотком, стоя на стуле. — Надеюсь, вы — не извращенец?

— Наверху в ванной лежит дохлая кошка, — сказал я, садясь в машину.

— Мы знаем, — хихикнул самый маленький. — Это мы ее прикончили.

Кто хорошо себя ведет — тот в рай попадет.

Я сидел в машине, припаркованной через дорогу от средней и младшей школы города Фитцвильяма.

Было почти пять часов, но в школе все еще горел свет, и с улицы были видны стены, украшенные рисунками и картинами на рождественскую тему.

На плохо освещенной площадке дети играли в футбол — куча мешковатых штанов и темных шерстяных свитеров с теми же большими желтыми звездами гонялась за дешевым рыжим мячом.

Я сидел в машине, дрожа от холода, засунув перебинтованную руку подмышку и думая о холокосте. Интересно, Майкл Джон Мышкин тоже учился в этой школе?

Примерно через десять минут в некоторых окнах погас свет, и три белые толстые тетки вышли из здания вместе с худощавым мужчиной в синем комбинезоне. Женщины помахали ему на прощание. Он пошел к детям и попытался забрать у них мяч. Женщины, смеясь, вышли за школьные ворота.

Я выбрался из машины и трусцой побежал за ними через дорогу.

— Простите, пожалуйста!

Три толстые тетки обернулись и остановились.

— Миссис Мышкина?

— Шутишь? — бросила самая толстая.

— Ты из газеты, дорогуша? — ухмыльнулась самая старшая.

Я улыбнулся и ответил:

— Из «Йоркшир пост».

— Что-то ты припозднился, — сказала самая толстая.

— Я слышал, она здесь работала?

— Ага, до вчерашнего дня, — сказала самая старшая.