Читать книгу - "Голоса в темноте - Никки Френч"

Единственной реакцией Кросса на мои эмоциональные слова было то, что он запустил двигатель и отъехал от тротуара.

— Буду рассуждать и одновременно вести машину, — предложил он. — Никто не обвиняет Теренса Уилмотта в убийстве Салли Адамсон. Но он очевидный подозреваемый, а мой опыт подсказывает, что такой человек зачастую оказывается преступником. Принимаю ваши возражения по поводу Терри...

— Другими словами, вы их не принимаете.

— Кроме одного пункта — факт остается фактом: людей редко убивают незнакомые типы, которые нападают на них в темных переулках. Чаще всего убийцами являются приятели. В этом смысле главная опасность для женщин исходит от их сексуальных партнеров. И пример Терри, который жестоко относился к своей партнерше, то есть к вам, — еще одно подтверждение этого тезиса. Я бы сказал, неопровержимое доказательство. Что же до того, где он убил, почему и куда подевал тело — если все это дело его рук, — могу сказать одно: на этот счет не существует правил. Одни убийство планируют, другие совершают под влиянием минутного порыва. Бывает, что труп не прячут, а иногда скрывают настолько хорошо, что тело вообще никогда не находят. Терри мог ее прикончить, а затем бросить на улице, чтобы все выглядело так, будто ее убили после того, как она от него ушла.

— Но если он так поступил, то с какой стати оставил кошелек? К тому же было бы до смешного рискованно волочить убитую по улице.

— Вы когда-нибудь совершали убийство, Эбби?

— Нет. А вы?

— Тоже не совершал. — Кросс попытался улыбнуться. — Но знаю, что такое убийца. Представьте самый сильный стресс, который вам выдалось пережить, и помножьте на сто. Невозможно дышать и думать. В такие моменты люди совершают странные поступки и допускают фантастические ошибки.

— Есть еще одна возможность совершить убийство, о которой вы не знаете.

— Эбби, существует множество других вариантов.

— Но это именно то, что реально случилось.

— И что же это такое? — спросил полицейский с подчеркнутым терпением.

Мне даже не хотелось произносить это вслух. Пришлось принуждать себя.

— Вы заметили, что с тех пор, как все случилось, я изменила внешность?

— Заметил.

— Вы бросили меня на произвол судьбы, оставили без всякой защиты. Пришлось побеспокоиться самой, чтобы замести следы. Почти никто не знает, где я остановилась. А тот человек... который меня похитил, видимо, в курсе лишь того, где я работала и жила раньше. Я разговаривала с ним об этом. И насколько помню, называла имя Терри.

— Да?

— Вам не приходилось замечать такую закономерность: если распадаются пары и один из партнеров тут же заводит любовника, то он, как правило, словно клон, похож на прежнего?

— Нет, не приходилось.

— Но это в самом деле так. Я была поражена, когда столкнулась с этой Салли. Спросите у Терри, я даже им об этом сказала.

— Весьма тактично.

— Она не согласилась. Разумеется, ей это было неприятно. Да и судить она не могла. К тому времени я настолько изменила внешность, что мы выглядели совершенно по-разному. Я хочу сказать, что тот, кто меня похитил, думает, что я живу там. Он до сих пор не арестован, и я представляю для него человека, от которого исходит опасность. Убив меня, он почувствует себя свободным. Но единственный способ меня обнаружить — караулить у дома Терри. И вот, заметив, как Салли выходит поздно вечером на улицу, он решил, что это я.

— Продолжайте.

— Он душит эту женщину, принимая ее за меня. Это единственное объяснение, в котором есть какой-то смысл.

Я подняла глаза на Кросса. Он не ответил — казалось, все свое внимание сосредоточил на управлении машиной. И тут мне пришло в голову:

— Он думает, что убил меня.

— Что?

— Тот человек полагает, что я умерла. Чувствует себя в безопасности. Наверное, не сознает, что совершил ошибку. Если бы вы могли не объявлять какое-то время об убийстве или по крайней мере не называть имя жертвы, я получила бы несколько дней для того, чтобы что-то предпринять.

— Неплохая идея, — буркнул полицейский. — Но к сожалению, в ней есть один недостаток.

— Какой?

— Я живу в реальном мире, и мы связаны всякими обязательствами. В частности, если кого-то убивают, мы не можем хранить это в секрете. Обязаны назвать имя жертвы и искать того, кто это сделал.

Несколько минут мы молчали, пока машина не подъехала к дому Джо.

— Знаете, что смешнее всего? — спросила я.

— Что?

— То, что вы мне не верите. Считаете фантазеркой или хронической лгуньей. Вы приятный человек и переживали больше остальных, что пришлось бросить меня на произвол судьбы, но факт остается фактом. И если бы вместо Салли там лежала я, вы бы решили, что убийца — Терри, и тот человек, который похитил меня, вышел бы сухим из воды.

Кросс наклонился ко мне и накрыл мою руку ладонью.

— Эбби, я вам еще раньше сказал, как только обнаружатся новые улики, мы немедленно вновь откроем ваше дело. И если ваша подруга...

— Джо.

— Если Джо не объявится в течение нескольких дней, сообщите мне об этом. И будьте уверены, никто не оставлял вас на произвол судьбы, как вы это утверждаете. Просто у нас нет ни единой улики, кроме одной — ваш приятель Терри избивал вас в прошлом и незадолго до того, как вы потеряли сознание. Это все, чем мы располагаем. И если бы, прости Господи, вчера вечером нашли бы вас, а не Салли, не исключено, что убийцей в самом деле оказался бы Терри. Вам не приходило такое в голову? По моему убеждению, вам крупно повезло, что вы от него ушли.

— Но как быть с моим исчезновением? Вы и это собираетесь на него повесить? Не забывайте, у него есть алиби.

Кросс помрачнел:

— Его рассказ, и не более. У нас имеется масса всяческих мнений и никаких улик. А теперь еще труп женщины, который нашли неподалеку от дома человека, который вас бил.

Я открыла дверцу и вылезла из машины. Затем нагнулась и в свете уличного фонаря посмотрела ему в лицо.

— Завтра фамилия Салли появится в газетах, и он будет знать, что ему надо снова выходить на охоту. В конце концов вы поймете, что я говорила правду. Я найду способ это доказать.

— Каким образом?

— Узнаете, когда найдете меня мертвой. Меня задушат в какой-нибудь канаве. А вы будете сочувствовать и винить во всем Терри.

— Вы правы, — ответил Кросс.

— В каком смысле?

— Я буду сочувствовать.

Я так сильно хлопнула дверцей, что машина задрожала.