Читать книгу - "День чёрной собаки - Вадим Панов"

Мужчины спустились напервый этаж, убрали состола– восновном, конечно, Илья,– разожгли камин, наполнили бокалы коньяком ивышли натеррасу курить сигары. Говорили, конечно, однако оРозалии непроизнесли нислова. Когда вернулись– увидели, чтовгостиную вновь спустилась Ада, обрадовались изасели играть вкарты, впреферанс додвадцати. Опятьже– избегая разговоров остарухе.

«Иразошлись примерно вчас…»

Илья нажал наэкран лежащего натумбочке смартфона.

02:45.

Иперевернулся наспину.

«Почему я проснулся?»

Причём непросто проснулся– спать нехотелось вовсе. Потянуло втуалет? Нет. Жажда мучает? Тоженет.

«Почему я проснулся?»

Он поднялся скровати икак был– впижамных штанах ифутболке– вышел изкомнаты. Постоял, раздумывая, чтоделать, подошёл комнате Платона иприоткрыл дверь– никого. Кровать неразобрана идаже непримята.

Неудивился.

Невключая свет, поднялся навторой этаж, прошёл покоридору доспальни Ады изамер удвери. Платон дышал прерывисто игромко, видимо, ужеумаялся, но, судя позвукам, ритм ещё держал. Адатихонько отзывалась, нодаже через дверь Илья понял, чтоона специально сдерживается– боится побеспокоить его слишком громкими стонами. Сдерживается, хотя ей очень хорошо.

СПлатоном.

Который, наверное, навалился сверху– всей тушей– идышит прямо влицо. Имнёт её большую грудь…

Илья тряхнул головой, отгоняя наваждение, иотошёл отдвери.

«Нопочему я всё-таки проснулся? Неиз-за сопенияже Платона».

Остро захотелось курить, однако прежде, чемспуститься напервый этаж, одеться ивыйти натеррасу, Бархин решил ещё раз посмотреть набалкон соседнего дома– убедиться, чтокресло наместе. Онспрежней осторожностью прошёл донужной комнаты, медленно открыл дверь, проскользнул внутрь, отодвинул штору… ивздрогнул.

Кресло наместе.

Набалконе.

Его было отлично видно, потому что балкон соседнего дома освещался яркими настенными светильниками.

АВКРЕСЛЕ СИДЕЛА СТАРУХА!

Илья почувствовал, чтохолодеет.

–Неможет быть.– Упёрся лбом вхолодное стекло изакричал:– Неможет быть!

Первой его заметила собака– чёрная ведьмина псина, такаяже злобная, какхозяйка. Онапривычно лежала уног Розалии, но, почуяв Илью, обернулась изарычала. ИБархин отчётливо увидел вздёрнутую губу ибелые клыки чёрной Мары.

Рычание привлекло внимание старухи, которая, кажется, досих пор дремала вкресле, но, услышав Мару, повернула голову…

Безсомнений –она.

Илья прекрасно помнил крючковатый нос, тяжелый, низко нависающий лоб, поджатые губы иглаза… Чёрные, какшерсть Мары, ноярко горящие глаза давным-давно мёртвой старухи вцепились внего стакой силой, чтоон вновь закричал. Дажезаорал. Отстраха инепонимания, которое превращало страх вужас. Оттого, чтовидит то, чтоневозможно увидеть. Отжелания бежать, однако ноги приросли кполу, иоставалось лишь кричать… ипросыпаться.

–Илья! Илья!

ДоБархина наконец дошло, чтоего трясёт заплечи Платон.

–Илья!

–Оназдесь!– взвизгнул Илья, изовсех сил вцепившись вруку друга.

–Кто?

–Оназдесь! Яеё видел! Оназдесь!

–Дакто?

Бархин несколько секунд таращился наПлатона, затем услышал щелчок зажигалки, повернул голову итихонько выдохнул, увидев стоящую вдверном проёмеАду.

–Она?– тихо спросила женщина, глубоко затянувшись тонкой сигаретой.

–Она,– жалко улыбнувшись, подтвердил Илья.

Ада кивнула, подошла ккровати ипротянула Бархину сигарету.

–Вдоме мы некурим, такчто это впервый ипоследнийраз.