Читать книгу - "Чистильщик - Пол Клив"

— Так что ты будешь делать с этой информацией? — спрашивает она.

— А тебе какое дело?

— Мне казалось, что человек в твоем положении мог бы быть чуть более дружелюбным.

Человек в моем положении. Каком положении? Нож-то у меня. И она никуда не пойдет, пока я ей не разрешу. Она просто не понимает, что угрожаю я ей не впустую, в отличие от других неудачников, с которыми она трахалась.

Раздумываю, не стоит ли извиниться, но нет никакого желания.

— Я думаю, что он кое-кого убил, — признаюсь я.

— Господи, ты уверен?

— Почти уверен.

— Ты думаешь, он убил Лизу Хустон?

— Кого?

— Лизу Хустон.

— Проститутку, которую убили что-то около недели назад?

— Ага.

— Да, я так думаю.

— Ты хочешь сказать, что ее убил коп?

Конечно. Почему бы и нет? Она все равно ничего не сможет сделать с этой информацией.

— Похоже на то.

— Невероятно.

— Ты ее знала?

— Мы все друг друга знаем, сладенький.

— Она тебе нравилась?

— Я ее не переносила. Ну, это не значит, что я желала ей смерти, но раз уж она умерла, меня это вполне устраивает.

— Больше чем ее, во всяком случае.

— Угу. Наверное, ты прав.

Я действительно прав. Только мне и проводить такие параллели.

— Так что ты еще можешь о нем рассказать?

Она дает мне подробное описание. До мельчайших деталей. Во второй раз показываю ей фотографию. Она подтверждает, что да, это действительно он. Итак, всего за час я сократил свой список подозреваемых до одного человека. Детектив Роберт Кэлхаун. Отец погибшего мальчика. Муж разочарованной жены. Человек с извращенными наклонностями.

Мы разговариваем еще некоторое время. Я убираю нож обратно в портфель и закрываю его. Когда нож исчезает, она не выказывает никакого облегчения. Как будто ей действительно было все равно. Бекки просто сидит, потягивает сигарету и разговаривает. И думает о своих деньгах. Я представляю себе свои два косаря, лежащие у нее в сумочке. Не хочу, чтобы они у нее оставались. Бросаю взгляд на часы.

— Опаздываешь куда-то, сладенький?

Я смотрю на нее.

— Ага.

У меня еще масса дел запланирована на эту ночь, в числе прочего надо забрать кота.

— Так что теперь?

Пожимаю плечами. Если я не верну свои деньги, надо хотя бы сделать так, чтобы они не были потрачены зря.

— Может, ты чего-нибудь хочешь? — спрашивает она.

Я киваю. Определенные желания у меня имеются. И жизнь моя полна вещей, которые я хотел бы сделать.

— Да? И что? — спрашиваю она.

— Ну, я думаю, мы могли бы воспользоваться спальней по назначению.

Но мне не хочется пользоваться этой девчонкой, и уж тем более — спальней. Часы-клоун с большими тикающими глазами смотрят на нее, потом на меня, потом снова на нее. Все, что мне сейчас хочется — это добраться до дома и завалиться спать. Я зеваю. Тру кулаками слезящиеся глаза.

— Хотя, быть может, в следующий раз.

— Уверен?

— Абсолютно.

Встаю и беру свой портфель.

— Как хочешь, сладенький. Если захочешь как-нибудь повторить, я всегда к твоим услугам.

Выключаю свет и запираю за собой входную дверь. Моросящий дождь прекратился, дует только прохладный ветер. Наверное, самый холодный за весь этот год. Люди забились в дома, завернувшись в простыни и одеяла. Им снится, что за ними охотятся такие люди, как я. В лужах отражаются уличные фонари, листья, заборы и моя машина на этот вечер.

Едем в город. Мне не хочется затевать разговор, ей, похоже, еще меньше, поэтому я включаю радио. Там какая-то дурацкая песня, но мне лень переключать.

— Где тебя высадить?

— Где хочешь.

Сделать это или нет? Все еще не знаю. Если я ее убью, то получу назад свои две тысячи долларов; если оставлю в живых, она может еще пригодиться, когда мне понадобится информация. Эта дилемма далеко не того масштаба, что та, которая предстала передо мной в доме у двух геев, но это все-таки дилемма. Как Бог хотел бы, чтобы я поступил? Наверное, он хотел бы, чтобы я шлепнул эту шлюху, но она слишком мила для этого.

Въезжаю в переулок между двумя маленькими магазинчиками, и фары машины высвечивают из темноты десятки картонных коробок и пакеты с мусором. Везде маленькие лужицы с радугами бензиновых разводов. Я улыбаюсь ей, наклоняюсь и открываю дверь как настоящий джентльмен. Эта женщина сократила мой список подозреваемых до одного человека, и я действительно ей благодарен. Она улыбается мне в ответ и благодарит за приятный вечер.

— Не за что, — отвечаю я и через тридцать секунд после того, как ее тело с глухим стуком опускается на холодный бетон, запихиваю две тысячи долларов к себе в куртку. Насухо вытираю нож о ее короткую юбку и залезаю в машину.

Джентльмен до самого конца.