Читать книгу - "Охота на ведьму - Астрид Фритц"

В доминиканском монастыре, несколько дней спустя, май 1485 года

Над алтарем разносились низкие мужские голоса, восхвалявшие начало нового дня молитвой «Песнь Захарии»^[124]. Эти слова окутывали Генриха теплым покрывалом, защищавшим не только от утреннего холода, но и от всех бед мира. Здесь, в кругу собратьев, под защитой Отца, и Сына, и Святого Духа, он чувствовал себя в безопасности.

Ах, если бы мир населяли только мужчины! Насколько достойнее и спокойнее стала бы жизнь людская… Еще в юные годы Крамер не раз задавался вопросом, зачем Творец создал людей, разделенных на мужчин и женщин. В неизмеримой мудрости своей мог бы Господь изыскать и иные пути размножения, чем это гадкое, по сути своей животное совокупление мужчин и женщин. Создатель мог наслать такую напасть на людей только лишь для вечного искушения, в противостоянии которому каждый муж укреплял бы свой дух и веру. А значит – во искушение мужчине, чтобы тот держался от женщин подальше!

Дьявольское укрыто в женском теле, что есть сосуд греха, столь притягательный и столь отталкивающий для мужчины. Похоть людская омерзительна во всех своих проявлениях, как в мужчине, так и в женщине, но только и единственно женщина толкает мужчину во грех! В акте соития Сатана обретает куда большую силу, чем во всех иных проявлениях злонамеренных чар, ибо скверна первого, первородного греха передалась всему роду людскому после совокупления Адама и Евы. Иначе и быть и не может – со времен грехопадения Евы на роде женском лежит проклятье!

И о том было ведомо еще мудрецам древности. Катон^[125] познал эту истину: «Не будь в мире женщин, жизнь наша была бы прекрасна». Валерий^[126] также предупреждал, что, пусть облик женский и прекрасен, прикосновения их смертоносны, а сношения с ними сулят погибель. Того же мнения придерживались и Отцы Церкви, такие как Августин и Иероним^[127], ведь его же подтверждала и библейская история о сотворении мира. Схоласты во главе со святым Фомой Аквинским исходили из духовной неполноценности женщин и подчеркивали исходящий от женского рода искус. Но на сегодняшний день все больше ученых и представителей духовенства отрицали этот факт.

Да, по меньшей мере с тех самых пор, как в среде дворянства утвердилась показная и лживая куртуазность, женщинам стали выказывать уважение, коего они по природе своей не достойны. В городах женщины получали все больше прав, отчего все становилось еще хуже. Вдовам гильдейских мастеров даже дозволялось управлять мастерскими, но к чему такое могло привести, когда они даже не могли прочесть Священное Писание, не говоря уже о том, что им не дарована ясность рассудка? Для Генриха Крамера переход многих набожных женщин в ряды бегинок и еретичек был лишь логическим следствием такого чрезмерного обилия свобод.

После службы приор задержался у главного алтаря, в то время как его собратья вышли в клуатр. Опустившись на колени, он взглянул на измученное тело распятого Спасителя и тихо взмолился:

– Возлюбленный Господь, Иисус Христос, уже избавил Ты меня от власти демона, так почему же дозволяешь Ты, чтобы диавол в облике женском вновь и вновь искушал и одурманивал народ? Молю Тебя, смилуйся над творениями Твоими, именем Твоим заклинаю, спаси нас, мужчин, от искуса и погибели, придай нам сил противиться скверне. Аминь.

И вдруг он услышал ответ Искупителя:

– Обратись к труду твоему, брат Генрих, и исполни свой долг!

Благодарный за такие слова, Крамер опустил взгляд. Как верно! Единственным, что помогало от искушений мирских, был тяжкий духовный труд. Это Генрих понял еще во времена своей учебы в гимназии. Образованность, начитанность, способность облекать мысль свою в слова, как в речи, так и на письме – вот что его отличает. И, полагаясь на этот дар, он хотел наконец-то создать что-то великое, что-то, что давно уже зрело в нем – всеобъемлющий, всесторонний опус о злодеяниях ведьм и борьбе с оными, произведение, которого так не хватало всему христианскому миру. И тогда во всех немецких землях мирские судьи будут единодушны в противостоянии своем этому сатанинскому бичу нашего времени, а он сам, доктор Генрикус Инститор, заложит тому краеугольный камень.

Генрих поднялся с колен. Решено – в начале лета он отправится в Рим. И не только испросит благословения у понтифика на создание нового ордена для борьбы с ведьмами, но и поделится с ним своими мыслями о задуманном им манускрипте. Крамер знал: с этого произведения начнется новая эра инквизиции, не больше и не меньше.