Читать книгу - "Гротеск - Нацуо Кирино"

— Наверняка заставят тебя убираться на катке, чистить ботинки и коньки. Скажут, тренировка мышц, придумают, как поиздеваться. Помнишь, тебя недавно гоняли по площадке в тридцатипятиградусную жару? С высунутым языком. Тоже игра для маленькой принцессы?

Наконец к Кадзуэ вернулась способность говорить:

— Никакое это не издевательство. Просто тренировка для укрепления физической формы.

— Ну нарастишь силу, и что? На Олимпиаду поедешь?

Я сказала это не со зла. Кто-то же должен говорить правду простушкам вроде Кадзуэ, наивно верящим, будто надо лишь постараться как следует — и все получится. Кто-то же должен таких учить. Кадзуэ совсем не знала жизни, и я с удовольствием просвещала ее. И еще хотелось утереть нос папаше, заразившему Кадзуэ своим примитивизмом.

Мицуру направилась к окну, где о чем-то болтали сбившиеся в стайку девчонки, и через минуту она уже смеялась вместе с ними. Мы встретились с ней глазами. Мицуру, ничего не сказав, чуть заметно пожала плечами, что, видимо, должно было означать: «Какой смысл? Все это без толку».

— На Олимпиаду я пока не собираюсь. Хотя почему бы и нет? Мне же всего шестнадцать, так что если тренироваться, не жалея себя…

Я чуть не упала.

— Здравствуйте, приехали! Выходит, если ты сейчас переключишься на теннис и начнешь тренироваться как сумасшедшая, попадешь на Уимблдон? Или поднапряжешься и выиграешь конкурс «Мисс Вселенная»? А может, ты думаешь к концу года выбиться в главные отличницы и Мицуру обштопать? Засядешь за учебники — и готово? Мицуру с седьмого класса лучшая по успеваемости. Ни разу никому не уступила. Потому что от природы талант. Ты говоришь: «изо всех сил», «не жалея себя»… Да сколько ни пыжься, все равно есть предел. Потому что у тебя таланта нет. Можешь всю жизнь надрываться, пока от тебя пустое место не останется.

Я разошлась не на шутку и не заметила, что перемена подходит к концу. Никак не могла успокоиться после того, как эта компания явилась на меня поглазеть. Это Кадзуэ надо выставлять напоказ, а не меня. Она проникла туда, куда не следовало, и как ни в чем не бывало делала то, чего не нужно. Но голыми руками ее не возьмешь.

Она стала мне втолковывать, как дурочке:

— Я тебя послушала. Так только слабаки рассуждают. Те, кто никогда не пробовал чего-то добиться. А я не хочу сидеть сложа руки. Может, до Олимпиады и Уимблдона мне и не добраться, но стать лучшей в классе — задача вполне посильная, я думаю. Ты говоришь: Мицуру — гений. Не думаю. Просто она очень много занимается.

Вспоминая разговор в доме Кадзуэ, где порядок устанавливался по школьным стандартам и критериям, я саркастически улыбнулась:

— Ты когда-нибудь видела монстров?

Кадзуэ приподняла бровь и с подозрением взглянула на меня.

— Монстров?

— Ну людей, в которых нет человеческого.

— Ты имеешь в виду — гениев?

Я не ответила. Не только гениев. Монстр — это человек с внутренним перекосом, который развивается и перерастает все пределы. Ни слова не говоря, я показала на Мицуру. Пару минут назад она смеялась с подружками, а сейчас уже сидела за своим столом, готовясь к следующему уроку, который вот-вот должен был начаться. Вокруг нее витало что-то особенное. К учебе она относилась своеобразно, не как другие. Словами не опишешь. Она вроде белки, что готовится к зиме. Заранее знала, что и как будет, хотя другие ни о чем не подозревали; все время наготове. Благодаря своему чутью Мицуру могла не корпеть над учебниками. Учеба давалась ей легко. Эта способность служила ей в школе щитом и одновременно оружием, которым она поражала врагов. Однако Мицуру им явно злоупотребляла. В последнее время я стала ее бояться.

Подумав, наверное, что я лишилась дара речи, Кадзуэ заявила:

— Я буду стараться изо всех сил, чтобы стать лучшей.

— Попробуй.

— Ты нарочно так говоришь! Чтобы мне было неприятно! — Кадзуэ с трудом подбирала слова. — Папа говорит, что ты странная и не похожа на других девчонок. Может, ты какая-нибудь извращенка? Пусть у тебя сестра красивая, пусть ты самая умная. Зато у меня нормальная семья, и отец работает, и все у него как надо.

Кадзуэ вернулась за свой стол. Какое мне дело до ее отца? Глядя ей вслед, я решила внимательнее присмотреться к тому, как она «будет стараться изо всех сил».

В классе стало тихо. По моим часам урок уже начался. Я запихала в портфель коробку с недоеденным ланчем. Дверь отворилась, и в класс вошел Кидзима. Очень серьезный и весь в белом.

Я совсем забыла, что в тот день урок биологии. По расписанию раз в неделю. Сначала Юрико, потом этот сынок, который приперся поглазеть на меня, а теперь еще и папаша! Ну и денек выдался! Я сунулась в портфель за учебником биологии и положила его на стол, но впопыхах задела подставку для книг. В наступившей тишине она с грохотом свалилась на пол. Кидзима нахмурился.

Положив руки на кафедру, учитель медленно оглядел класс. Не иначе искал глазами меня. Я опустила голову — вдруг не заметит, — но тут же почувствовала на себе его взгляд. Да! Я и есть сестра красавицы Юрико! Та самая уродина, от которой один вред! Подняв голову, я в упор посмотрела на Кидзиму.

Они с сыном были почти на одно лицо. Тот же широкий лоб и тонкая переносица. Острые глаза. Очки в серебряной оправе очень шли Кидзиме, придавали ему ученый вид, но при этом учитель выглядел каким-то неухоженным. Может, потому, что никогда не бывал чисто выбрит. Или из-за почти сросшихся на лбу бровей. Или пятнышки на его белоснежных одеждах виноваты. Точно не скажу. Возможно, в этих мелочах проявлялось недовольство сыном, не оправдывавшим ожиданий Кидзимы. Отец и сын были очень похожи, если не считать выражения глаз. Кидзима, в отличие от своего вечно надутого отпрыска, смотрел на вещи прямо. Он не фиксировал взгляд на предмете, а схватывал его контуры и тщательно прорисовывал детали, одну за другой. Поэтому понять, что сейчас в сфере его внимания, не составляло труда. Не говоря ни слова, Кидзима рассматривал меня — мое лицо, фигуру. «Ну что, нашел биологическое сходство с Юрико? Нечего на меня глазеть! Я тебе не клоп и не муха!» Я буквально закипала от злости под его изучающим взглядом.

Наконец он отвел глаза и заговорил степенно и размеренно:

— Тема сегодняшнего урока — окончание эры динозавров. В прошлый раз мы говорили, что динозавры уничтожали голосеменные виды. Помните? Их шеи все больше вытягивались, чтобы доставать верхушки самых высоких деревьев. Мы разобрали интересную тему — адаптация живых организмов к окружающей среде. Мы выяснили, что, поскольку размножение голосеменных растений зависело исключительно от ветра, они оказались на грани исчезновения. В отличие от них покрытосеменным растениям выжить было легче за счет взаимодействия с насекомыми. Есть вопросы по пройденному материалу?

Мицуру не сводила с Кидзимы глаз, даже ни разу не пошевелилась. Между ними возникло что-то вроде электрического напряжения. Неужели она в него влюблена? Я вперилась в парочку взглядом, чтобы не пропустить, когда же проскочит искра.