Читать книгу - "Чумной поезд - Андрей Звонков"

— Иван Иванович, а вам удалось выяснить, откуда в поезде взялся этот больной мужчина, который сейчас в Воронеже лежит?

Олейник запнулся, покраснел.

— Нет еще, пока не выяснили. Он получает лечение, и мы надеемся, что когда он придет в себя, мы выясним, как он заразился и где.

— Я имею на руках мнение специалистов, что больные первой цепочки зараженных с легочной формой обычно не выживают, потому что невозможно вовремя начать лечение. Откуда уверенность, что он выживет?

— Он молодой еще человек, крепкий и весьма неплохо отвечает на проводимое лечение, — принялся объяснять Олейник, поймав себя на том, что оправдывается.

В груди его опять появилось чувство, будто кто-то чиркнул спичкой, она полыхнула жаром и начала разгораться, поднимаясь все выше и захватывая грудь все шире. Олейник нащупал в кармане спрей изокет и, отвернувшись от камеры, пшикнул в рот. Жжение отпустило, собравшись в тонкую иголочку где-то посреди груди и промеж лопаток.

— Мне доложили, что ваши спецы как-то очень хитро взялись его лечить.

— Да, — Олейник кивнул. — Мной принято решение, учитывая исключительность ситуации, применить экспериментальное лекарство. Я подготовил докладную на ваше имя и Валерии Даниловны, чтобы вы дали разрешение на его официальное испытание, несмотря на то что требуемая программа лабораторных исследований еще не завершена.

К горлу подступил ком, Олейник кашлянул.

— Хорошо, — произнес премьер. — Мы тут все понимаем, ситуация действительно экстраординарная, и если вы лично гарантируете успех от вашего чудо-лекарства, то мы готовы дать вам такое разрешение.

Олейник услышал глухой рокот в зале, где проходила коллегия, и понял, что возражают представители Росздравнадзора. Он оперся о кресло правой рукой, потому что левая вдруг ослабела.

«Черт, не инсульт же, это было бы слишком! — подумал он, потом вспомнил, что болевой приступ при стенокардии может сопровождаться слабостью в левой руке. — Только бы не инфаркт!»

— Я уже отправил письмо с пакетом обоснования проведения испытания препарата, — сообщил он вслух. — На ваше имя и Валерии Даниловне Дроздовой. Прошу вас не затягивать рассмотрение, препарат есть, и мы готовы спасать, важно оформить юридические детали. У меня, в общем-то, все.

Он ощутил, как в кармане завибрировал смартфон, отошел от стола, скрывшись за границей поля зрения камеры, и присел на подлокотник кресла. Кардикет остался в его кабинете. Надо дойти. Кто звонил? Он достал трубку и увидел, что пропущен звонок от Натальи. Перезвонить, а потом дойти до кабинета или вернуться в кабинет, принять лекарство и перезвонить?

Он встал и на негнущихся ногах направился к выходу из зала. За его спиной Думченко давал последние ответы на вопросы, а Тумасян, который был там, в Белом доме, докладывал, что готов вылететь в Приморск. Олейник краем уха услышал гортанный акцент Левона Рубеновича:

— Я прошу направить с нами в Приморск и доктора Евдокимову!

Олейник, не оборачиваясь, усмехнулся. Тумасян наступил своей амбициозности на горло и хочет, чтоб его помощницей была Наталья. Это подвиг для гордого сына армянского народа. Побороть понты и признать, что эта малявка — незаменимый спец!

«Все-таки есть хорошие люди в моем окружении», — подумал он, распахивая дверь.

Ему еще хватило силы, чтобы дойти до кабинета, сесть в кресло и принять кардикет. Голова закружилась, он протянул руку и нажал кнопку связи с секретарем штаба. Из динамика раздался женский голос: «Роспотребнадзор. Слушаю!» Олейник попытался что-то сказать, но из горла доносился только хрип. Он словно сквозь вату увидел и услышал, как в кабинет вбегает Думченко, следом еще несколько врачей. Его уложили на пол, расстегнули рубашку. Кто-то брызнул еще изокетом в рот, и Олейник окончательно потерял сознание.