Читать книгу - "Князь грязи - Татьяна Енина"

Я не знала, из-за чего Андрей снова рассорился с Веником. Тот день вообще был очень странный: сначала Веник ( а не Андрей, который, собственно, должен был забирать Олю от учительницы ) привез домой безмолвную и сникшую девочку, причем - был взбудоражен, огорчен, дергался, терял нить разговора, поминутно поглядывал на часы, порывался звонить... А потом - с воплем "Ой, не могу больше!" - вовсе выбежал из квартиры. Спустя полтора часа вернулся Андрей.

Взбешенный до степени полного озверения. Я его вообще боюсь, а уж в таком состоянии - он и вовсе невменяемый! Я подала ему ужин и решила не спрашивать о причинах дурного настроения, но он рассказал мне сам: сказал, что Олю снова пытались похитить, а так же - обругал Веника ТАКИМИ нехорошими словами, что многие из них я вообще впервые слышала.

На следующий день, вернее - на следующий вечер к нам пришел Веник. Бледный и какой-то непривычно-серьезный. Андрей не хотел говорить с ним, но хрупкий Веник попросту втолкнул моего могучего супруга в его комнату и затворил за собою дверь. Не знаю, о чем они там говорили... У нас в доме толстые стены и двери практически звуконепроницаемые. А то я бы, конечно, подслушала. Такая уж я бессовестная... Но еще Ретт Батлер сказал, что "подслушивая, можно узнать много интересного"! Говорили они весьма взбудораженными голосами, Андрей иногда срывался на крик. Из комнаты они вышли уже примиренные. И - донельзя опечаленные...

А потом был тот телефонный звонок...

А потом - приехал Юзеф.

Телефонный звонок раздался ночью.

У меня в комнате телефона нет, когда мне хочется с кем-то поболтать, да так, чтобы Андрей не слышал ( если мне вообще приходит в голову дерзкая мысль приблизиться к телефону, когда муж дома!!! ), я беру телефон с кухни.

Другой телефон - в комнате Андрея.

И трубку взял Андрей...

Меня этот звонок разбудил и напугал. Я посмотрела на светящийся циферблат будильника: половина третьего ночи! Даже деловые партнеры Андрея, напрочь лишенные какой бы то ни было воспитанности и деликатности, после часа ночи старались не звонить!

Андрей говорил долго.

Потом - я услышала, как он вышел на кухню, завозился там, зазвенел посудой...

Я встала.

Андрей сидел за кухонным столом, в пестрых сатиновых трусах, которые даже в самые лютые холода являлись единственной ночной одеждой, которую он признавал, сидел и пил коньяк прямо из горлышка бутылки.

Он так задумался, что даже не услышал, как я вошла, и вздрогнул, когда я его окликнула.

- Чего не спишь? Иди, ложись... Нечего тебе тут, - угрюмо буркнул мой нежный супруг.

- Кто звонил?

- Тебя это не касается... Это мое дело. Ну, может, этого дурака Веника еще придется взять с собой. Пацифиста сраного... Но дерется он неплохо, если его как следует достать.

А одному на такое идти... Чистое самоубийство! - Андрей глотнул из бутылки, звучно икнул и сморщился. -Ой, ну и гадость! Если это коньяк, то я губернатор Калифорнии.

- И что же это за дело такое опасное, на которое Веника ты с собою берешь, но про которое мне даже знать нельзя?!

- Веник - мужик, хоть и гомик... То есть, он - гомик, но при этом - мужик с принципами. И, потом, он Ольге не чужой...

- А я, значит, чужая тетка и потому меня это дело никак не касается?! - у меня голос даже сорвался от обиды, и Андрей, кажется, понял это, не смотря на свое алкогольно-задумчивое состояние.

- Ладно тебе, не злись, я не хотел тебя обидеть. И ты Ольге не чужая, конечно, а напротив даже - ее вторая мама, вот! Я имел в виду, что никакого другого мужика я в это дело взять не могу, потому как это дело сугубо личное. А тебе незачем соваться, потому что... Во-первых, ты - баба. В смысле, женщина. Во-вторых, меньше знаешь - крепче спишь, да и проживешь дольше...

Господи! Да как я могла выйти замуж за такого? "Баба в смысле женщина"! Вот это да! Где ж все это было, когда он за мной ухаживал? Или - где были мои глаза?!! Придумала себе, дура-писательница, невесть что, то есть - сильного мужчину, за внешней грубостью скрывающего исстрадавшуюся душу! Собственно, замуж-то выходила за его исстрадавшуюся душу... Потому как не было в нем больше ничего привлекательного. А меня мамочка попреками изводила.

Впрочем, когда он ухаживал за мною, он все-таки говорил разные красивые слова. И не называл меня "бабой".

Андрей допил коньяк, поставил бутылку на стол, еще несколько раз икнул и потер рукой над желудком.

- Ох... Неладно со мною что-то.

- Сходи к гастроэнтерологу.

- Схожу... Потом. Если жив буду...

Он снова икнул.

И вдруг повернулся ко мне с тем странным коровьим выражением на лице, которое я на начальном этапе нашего с ним общения принимала за выражение нежности.

- Насть! Слушай, я могу попросить тебя... Об одной вещи. Это важно. Ты серьезно отнесись!

- Попросить - можешь, - осторожно ответила я.

Мало ли, о чем он меня попросит, в таком-то состоянии?

Да и вообще - незачем загодя обещания давать!

- Насть! Если что... То ты позаботься об Ольге. Ладно?

- Не поняла... Что - "если что"?

- Если убьют меня!!! - неожиданно заорал Андрей. -Если убьют и меня, и Веньку! Не верю я им!

- А если ты "им" не веришь, то зачем соглашаешься на что-то там...

- Потому что я должен. Потому что нет другого пути.

- Для осуществления твоей мести?

- Не только. Ольгу снова пытались похитить... И они не оставят нас в покое... Да и потом - я верю ему, понимаешь?!

- Ты только что сказал, что ты "им" не веришь!

- И верю, и не верю! Господи, Насть, не доводи ты меня! Просто пообещай, что ты позаботишься об Ольге, если меня не станет. Что ты не просто отправишь ее к Юзефу в Краков, но проследишь, чтобы у нее все было хорошо! Пойми же... Ему я совсем не верю! То есть, не "не доверяю", а не верю вовсе, если ты можешь понять разницу...