Читать книгу - "Код Вавилона - Уве Шомбург"

Отмеченная дорожка вела через разные помещения с аквариумами разной величины. Некоторые аквариумы Крис оставлял без всякого внимания, а у каких-то надолго задерживался. То и дело он оглядывался.

Профессорша безмолвно следовала за ним, избегая дальнейших комментариев после того, как он шикнул на нее, что смерть Форстера вряд ли была паранойей.

Дети прижимались носами к стеклам, отцы объясняли, что форель может жить только в проточной воде, а какой-то мужчина лет шестидесяти вслух пожелал себе в сковородку на Рождество одного крупного карпа.

Крис остановился, прислонившись к искусственной скале у края бассейна: он ждал. Каждый, кто совершал экскурсию, должен был неизбежно пройти мимо них.

Немного понаблюдав, Крис так и не заметил ничего подозрительного, но, тем не менее, он хотел подождать еще пару минут.

— Вот вы сказали, что текст содержит часть десяти заповедей в их основном виде и это якобы делает его таким актуальным для религии и таким интересным для науки. Что вы имели в виду?

— Что-то вы поздно вспомнили. Я была уверена, что вы сразу же спросите об этом.

— Брандау казался таким раздраженным — мне не хотелось его провоцировать. Для меня важнее было, чтобы мы пришли к соглашению. Но теперь-то вы можете мне это сказать?

Рамона Зельнер посмотрела на подплывающего ската:

— Что вы знаете о десяти заповедях или о Библии? Или, вернее сказать, о возникновении Ветхого Завета?

Крис задумался.

— В нем закреплено Слово Божье — когда-то кем-то записанное. Так говорит церковь. — Он смутно вспомнил, что были такие вопросы и противоречия, которые его пастор просто отметал. Позднее это все отступило на задний план, перестало иметь значение. Столько времени прошло.

— Понимаете ли вы, что Декалог, то есть десять заповедей, является воплощением ветхозаветного Закона?

— Ну, раз вы так говорите…

— Если рассматривать текст десяти заповедей с точки зрения ученого и анализировать его с разных сторон, то неизбежно приходишь к выводу: источником было не Божье Слово, а предостережения пророков, которые затем сформировались в непреложные Божеские законы.

— Что вы хотите этим сказать?

— В ряду заповедей Декалога чередуются заветы и запреты, прямая речь Бога чередуется с речью о Яхве в третьем лице. Декалог содержит короткие и длинные, обоснованные и необоснованные предписания. Баланс показывает, что надо различать ядро и позднейшие дополнения.

— Вы хотите сказать, что нет единого, твердо установленного изначального текста? Скорее стена, сложенная из отдельных камней, чем монолит?

— Вот именно. По крайней мере, так интерпретируют научные эксперты, которые анализируют тексты Библии. Это не моя область, но я пытаюсь обобщить. Они говорят, что есть основной ряд заповедей, который может происходить из перечня пороков в храмовой речи пророка Иеремии. Это вот что: …вы крадете, убиваете и прелюбодействуете, и клянетесь во лжи и кадите Вааалу, и ходите во след иных богов, которых вы не знаете. Именно это и повторяется потом в качестве норм в десяти заповедях. Пророческое оглашение Божьей воли воплотилось в череду заповедей. Ученые считают, что в заповедях прослеживается их происхождение из полемики.

— Тем самым они говорят, что десять заповедей исходят от пророков.

— Именно. Этот основной ряд, должно быть, позднее был дополнен. Следующие заповеди произошли уже не от пророков, а из массы других законов и были заимствованы культом. «Я есть Яхве» происходит из культа. Тем самым череда заповедей заявляет себя в качестве откровения. Свое право Яхве подтверждает своим основным спасительным подвигом — выведением сынов Израилевых из Египта. Из этого он выводит свое условие: «Ты не должен иметь наряду со мной других богов». Это в Декалоге выдвинуто в самое начало. Это первая заповедь.

— Интересно, но сложно, — проворчал Крис.

— Этические предписания следует рассматривать уже как следствия. При этом три заповеди добавляют важные черты именно первой заповеди: запрет злоупотреблять Божьим именем, принося присягу, запрет изображать идолов и заповедь субботнего покоя. Все три вошли в иудейскую и христианскую веру. Послушание по отношению к первой заповеди влечет за собой и послушание по отношению к этим трем.

Крис прислушивался к своей внутренней реакции, искал момент сопротивления, неверия, протеста против этого трезвого анализа. Нет, ничего такого не находил… Все звучало убедительно.

— Итак, вы утверждаете, что десять заповедей не были переданы Моисею самим Богом на горе Синай в завещанной потомству форме, как это описано в Библии.

— Научные интерпретаторы говорят: да, это так.

Крис посмотрел в ореховые глаза профессорши.

— Вы тоже ученая. Скажите, вы веруете? Можете ли вы после этого веровать?

Она смущенно засмеялась:

— Вопрос поставлен неверно. Будь я чем-то вроде фундаменталиста, который рассматривает тексты Библии как бумажный фетиш, как абсолютное творение, буквально истинное, а не как нечто выводимое из других источников, тогда бы у меня наверняка была проблема. Либо я принимаю Библию дословно, верю и отвергаю все прочее, в том числе и научные познания. Либо я принимаю Библию как историческое произведение общества, которое тогда находилось в становлении; как находку, объясняющую прошлое, как руководство, созданное для лучшего будущего, как историческую книгу — тогда она открыта для многих смыслов, в том числе и конкурирующих между собой.

— Какое отношение к этому имеют глиняные таблички?

Вместо ответа профессорша вперилась взглядом в проходящего мимо посетителя, который не таясь разглядывал ее.

— Ваш знакомый? — спросил Крис.

— Знакомый? Нет, — она рассмеялась, забавляясь. — Я всегда в упор смотрю на типов, которые пялятся на меня. Это отпугивает лучше всяких слов.

— Если верно все, что вы говорите, где же связь?

— Шесть более поздних табличек происходят от Навуходоносора II. В них с этой точки зрения нет ничего особенного. Он описывает свой военный поход и победу над Кишем. — Она сделала маленькую паузу, словно требуя его безраздельного внимания: — Более старые таблички, которые Навуходоносор захватил в этом походе и которые затем хранились в Вавилоне, в храме Нинурты, содержат нечто сенсационное. Некий царь описывает, как на земле после Потопа возникло царство Киш и какие заповеди это царство получило. Энлиль и Забаба не почитали и богохульствовали, приносили жертвы чужим богам, убивали, крали, нарушали верность в браке и ложно клялись, все это грехи, от которых мой народ должен отречься. Так сказал Нинурта, посланник Бога и бог Киша. Понимаете?

— Вы хотите сказать, это почти идентично заповедям пророков, которые, по вашим же словам, заложили основу десяти заповедей.

— Именно так. И все отчетливее проясняется, что древнееврейская литература, то есть Библия и Ветхий Завет, должна прочитываться как часть древневосточной культурной и религиозной истории.