Читать книгу - "Красная луна - Маркус Луттерман"

Табиса притормозила на красный свет, но передумала и нажала на газ, когда увидела группу людей, которые приближались к автомобилю сзади.

Каждый раз, возвращаясь сюда, она чувствовала, что забыла, насколько бедно здесь, в Хиллброу. Неряшливые фасады, кучи мусора в закоулках и заброшенные дома с разбитыми окнами.

Как только Табиса увидела в двух кварталах от дома высокое цилиндрическое здание, башню Понте-Сити, она вытащила телефон из кармана джинсов и набрала маму. Уже одиннадцать часов вечера, но она еще наверняка не спит, потому что всегда была «совой».

Вызов пошел, но никто не брал трубку. Табиса увернулась от находящегося под кайфом парня, который толкал тележку с продуктами посреди улицы, и повернула направо. «Может, мама снова заряжает свой телефон в другой комнате», – подумала она. Это не впервые.

Табиса проехала супермаркет, где мама работала заведующей, пока болезнь не усугубилась и боль не стала слишком сильной. Повернув на свою улицу, она увидела двух парней, которые сидели на бордюре и смотрели на нее. Только тогда она поняла, что глупо было приезжать сюда на взятом в аренду автомобиле, следовало оставить его на парковке и пересесть на автобус. Большой риск, что кто-то угонит машину. Или хотя бы разобьет стекло и украдет стерео.

Табиса припарковалась позади микроавтобуса с приоткрытой дверцей, взяла рюкзак и вошла в подъезд. У стены стояли мешки с мусором и лежали грязные матрасы.

Она не помнила, сколько раз предлагала маме покинуть Йобург и переехать в Худспрейт. Но та все отказывалась:

– Я никого там не знаю. Что я буду делать целыми днями, пока ты на работе? Просто сидеть и бездельничать?

В чем-то мама была права. Здесь она могла хотя бы спуститься в кафе и поболтать с мадам Мтунзи. Или позвонить соседу и поиграть с ним в покер.

Как обычно, потертые перила между вторым и третьим этажом едва держались, а скрип пятой и шестой ступеньки первой лестницы настораживал. На этот раз Табиса точно должна их починить, заделать бетонную дыру и прикрутить перила. Еще неделю назад она положила в машину отвертку, электродрель, банку краски и многие другие инструменты, но та осталась в Худспрейте. Придется сделать это в следующий раз.

Дверь в квартиру мамы – новая. Табиса настояла на том, чтобы установить надежный вариант вместо тонкой стандартной двери, которую поставил хозяин. Никто ее так просто не выбьет и не вскроет ломом. Теперь осталось только научить маму закрываться.

Табиса постучала – четыре быстрых стука, чтобы мама знала, что это она, – и прислушалась. Но было трудно разобрать хоть что-то через такую плотную дверь.

Табиса снова постучала, потом дернула за ручку. Открыто. Она вздохнула: «Ох уж эта забывчивая и доверчивая мама…»

Она зашла в коридор и почувствовала пьянящий аромат курицы с карри – фирменное блюдо мамы.

– Мама! – крикнула она. – Это Табиса.

Тихо. Лишь слабый раздражающий звук сигнализации на улице.

Табиса зашла в спальню – там лежала мама.

На спине.

На полу.

Платье горчичного цвета поднято до груди, трусы разорваны, бедра покрыты синяками и засохшей кровью.

У Табисы перехватило дыхание. Она бросилась к матери и опустилась на колени, приложив ухо к ее распухшим, потрескавшимся губам. Дыхание хриплое, но четкое. Табиса дрожащими руками вытащила телефон из кармана и набрала 112.

Пока шли гудки, она поглаживала мать по щеке, убрала обломок зуба, который застрял в запекшейся крови на распухшей нижней губе.

– Ох, мама, – шепнула Табиса. – Кто сделал это с тобой?

Когда кто-то ответил, Табиса откашлялась, коротко рассказала о происшедшем и назвала адрес. Закончив разговор, осторожно подложила подушку под голову матери и накрыла ее одеялом.

Было больно смотреть на ее опухшее, побитое лицо. Табиса решила посмотреть, не осталось ли каких-нибудь следов. Она хорошо знала, что полиция не сделает свою работу качественно.

Никаких сломанных шкафов, никаких разбросанных вещей, никаких открытых книг на полу. «Почему?» – подумала она и удивилась своим хладнокровным, рациональным размышлениям. Они должны были искать что-то. Или решили просто вломиться и изнасиловать старушку? Неужели в Хиллброу есть хоть один настолько безумный мужчина?

Она зашла в маленькую кухню. Окна абрикосового цвета не были взломаны. И в кладовке, как обычно, стояли банки со специями, пачки круп и печенья. Раковина такая же идеально чистая, два светильника из мельхиора на своем обычном месте – кухонном столе.

А еще там лежала записка.

Это не почерк мамы. И написана она на английском. Но почему? Мама знала только зулу и африкаанс.

Табиса вздрогнула.

Записка предназначалась не матери.

Она взяла ее дрожащей рукой и прочитала:

Не бросай трубку, когда мы позвоним в следующий раз.