Читать книгу - "Все под контролем - Энди Макнаб"

Дойдя до проволочной изгороди, я перевесил сумку за спину, как рюкзак, и перелез на другую сторону. Теперь так и буду носить ее за спиной; в случае столкновения я смогу убежать, сохранив весь свой набор инструментов, или как последнее средство смогу вытащить пистолет.

Я поравнялся с объектом, теперь нас разделяли только изгородь и пустырь. Никаких звуков, кроме приглушенного гула магистрали. Я стал пробираться по захламленному пустырю. Было грязно; нет, это не была глубокая, скользкая грязь, потому что земля под ногами оставалась достаточно твердой, но времени, чтобы добраться до цели, мне потребовалось немало; не хотелось поскользнуться и шумно грохнуться, поскольку мой промокший приятель в кустах вполне мог оказаться здесь не единственной бездомной личностью.

Я подобрался совсем близко к зданию ВИРА. Используя кусты как прикрытие, скинул сумку и уселся на нее. Первый рубеж был преодолен; настало время остановиться, оглядеться, прислушаться и хорошенько все обдумать. Мне нужно быть сверхосторожным, поскольку я действовал на свой страх и риск. По правде-то говоря, это была работа на двоих: один наблюдал, другой делал. Еще несколько минут я внутренне настраивал себя. Видимость сегодня была намного лучше из-за звезд. Парковка слева оставалась по-прежнему пустой; справа поддоны лежали там же, где я их и заметил.

Я достал из кармана свои документы, защищенные синтетической пленкой. Вырыл под кустами ямку, положил туда сверток и закопал его. Это был мой чрезвычайный тайник, или «убежище», как выразилась бы Келли. Если меня сцапают, я буду чистенький, а если удастся уйти, то всегда найдется возможность вернуться и вырыть припрятанное.

Вытерев руки пучком травы, я стал готовиться к работе. Осторожно расстегнул «молнию» на сумке и достал дешевый, ужасный на вид темно-синий комбинезон; возможно, именно в таком был один из друзей Кева.

Передо мной стоял следующий рубеж, хотя «рубеж» не совсем то слово. Перебраться через высокую изгородь с сорокафунтовой сумкой — значило наделать куда больше шума, чем хотелось бы.

Вытащив конец веревки из пиджака, я сжал его зубами. Подошел к ограде и поднял сумку на уровень плеч. Поддерживая ее плечами, привязал ручки к верхней части изгороди узлом, который можно было легко развязать, и перебросил веревку на ту сторону.

Проверив оружие, я просунул пальцы в кольца изгороди и стал карабкаться вверх. Перебравшись через нее, я снова остановился, огляделся и прислушался; только тогда снова взобрался наверх и подтянул сумку. Спустившись вниз, ухватил свободный конец веревки и дернул. Сумку перебросило через изгородь, и она обрушилась на меня всей своей тяжестью. Присев на корточки, я снова огляделся и прислушался.

Работа в одиночку требует предельной сосредоточенности, потому что ты не можешь наблюдать и работать одновременно, хотя необходимо и то и другое. Поэтому приходится постоянно перемежать одно другим; ты либо делаешь работу, либо наблюдаешь. Попробуй делай все сразу — и тебя накроют.

Я встал, перекинул сумку через левое плечо и осторожно расстегнул липучку комбинезона, чтобы в случае необходимости сразу выхватить пистолет. Затем не спеша двинулся к левому крылу здания.

Прежде чем что-нибудь предпринять, мне надо было справиться с детектором движения. Я стоял слева от него, спиной к стене. Взяв сумку в левую руку и не спуская глаз с датчика, расположенного высоко надо мной, я стал медленно к нему подкрадываться. Приблизившись на расстояние, которое, по моим оценкам, более или менее позволяло мне оставаться незамеченным, я нагнулся и поставил сумку у ног. С этого момента все, что я собирался сделать, должно было происходить в непосредственной близости от сумки.

Лучи безопасности, реагирующие на движение, сильно осложняют жизнь людям вроде меня, но только если они перекрывают все здание. Мне показалось странным, что установлен всего один датчик, а не два или три, которые накладываются друг на друга и позволяют избежать «мертвых» зон. Я ждал, что меня в любое мгновение может перехватить детектор, которого я не заметил. Но кто бы ни устанавливал систему безопасности, он явно исходил из предпосылки, что охранять нужно только нижний аварийный выход, а не пути подхода к нему.

Было около часа ночи, и это значило, что до рассвета мне остается больше пяти часов. Время работало против меня, но я не собирался ударяться в спешку. Я прошел длинным, кружным путем и подобрал один из поддонов. Просунув обе руки между деревянных планок, я тесно прижал его к груди и медленно двинулся вперед. Земля была все еще покрыта слоем жидкой грязи, и мои ботинки скользили. Наконец я достиг стены, прислонил к ней поддон по свою сторону сумки и отправился за вторым.

Я составил оба поддона клином, так, что верхняя часть второго выступала за край первого, и у меня получилось нечто вроде лестницы. Я остановился, пригляделся и прислушался. Поддоны были тяжелые, и я ничего не слышал, кроме дыхания, тяжело вырывавшегося из моей пересохшей глотки.

Я взобрался на первый поддон — уже неплохо. Затем ступил на второй, и он тоже показался достаточно устойчивым. Я полез вверх. Не успел я подняться на две перекладины, как все сооружение закачалось и рухнуло. Я грянулся оземь, как мешок с дерьмом, а поддоны с впечатляющим грохотом обрушились один на другой. Черт! Черт! Черт!

Я лежал на спине, один из поддонов упал мне на ноги. Никто не прибежал выяснить, в чем дело, не было слышно собачьего лая, не загорелся свет. Только шум транспорта да я, глотающий слюни, чтобы во рту была хоть какая-то влага.

К счастью, все произошло с моей стороны сумки. Приподняв поддон, я выполз из-под него, тихонько ругаясь. Плохо дело. Но что я мог сделать — купить лестницу в торговом центре и принести ее к объекту? Я подобрался к углу здания, лег, опираясь на кончики пальцев рук и ног, словно готовясь делать отжимания, и выглянул на Болл-стрит.

Я по-прежнему злился на себя. Я мог хоть всю ночь напролет строить планы, прежде чем столкнуться с датчиком движения. Может, мысль принести лестницу была не такой уж и глупой? Я заранее мог спрятать ее где-нибудь, а затем подобрать по дороге. Но теперь было уже поздно.

Я стоял, прислонясь к стене, и производил переоценку ценностей. И решил действовать «исходя из положения» — излюбленная рекомендация, которую давали в Конторе, когда нечего было сказать. Попросту говоря, это означало, что они не знают, что делать. Почти как я.

Черт с ним, возьму Келли. Единственное, что ей нужно будет сделать, это прислониться к поддонам и удерживать их; ей придется простоять так всего минут пятнадцать, и я все успею. После этого она сможет оставаться со мной или я снова спрячу ее в гостинице. И никакие преграды меня не остановят.

Я взял сумку, вернулся к изгороди и, оставаясь на стороне объекта, припрятал сумку и комбинезон. Затем двинулся вдоль изгороди, выискивая дыру, через которую можно было бы выбраться на Болл-стрит. Времени на то, чтобы сделать работу по всем правилам и обойти изгородь кругом, не оставалось. Наконец я нашел проулок между двумя зданиями, похожими на строения из фильмов, принадлежащие нью-йоркской мафии пятидесятых годов. Выбравшись на улицу, я быстро зашагал к отелю, который был минутах в двух ходьбы, не больше. Только теперь я понял, что у меня нет ключа от номера, поскольку я оставил его вместе с документами. Придется будить Келли.